Парни из нашего города. воланд. Гелла. Младший по рангу член свиты Воланда

Люди разных профессий читают литературу по-разному. Каждый так или иначе обращает внимание на свой профессиональный предмет, встретившийся ему в тексте. Врач обращает внимание на названия лекарств и болезней. Автомобилист - на марки машин. Филолог - на сочетания слов и фразеологизмы. Дизайнер - на описания полиграфии. Так, в романе "Мастер и Маргарита" уже на третьей странице встречается очень любопытный объект:

«...Пока иностранец совал их редактору, поэт успел разглядеть на карточке напечатанное иностранными буквами слово "профессор" и начальную букву фамилии - двойное "В".»

Уверен, что любой дизайнер, прочитавший эти строчки, на минуту задумался и мысленно нарисовал возможный вариант дизайна такой визитки. Действительно, дело интереснейшее - представить, как могла бы выглядеть визитка сатаны?

Сначала посмотрим, как эту задачу решали ранее. На данный момент известно две более-менее точных экранизации "Мастера и Маргариты: первую в 1994 году снял режиссёр Ю. Кара, вторую в 2005 году снял А. Бортко. Вот как выглядит визитка Воланда в экранизации 1994 года:

Визитка отпечатана на чёрной тонированной бумаге и имеет золотую рамку. Дизайнер, видимо, воспринял слишком буквально слова о том, что Иван Бездомный разглядел только букву «W» - их на визитке целых две, причём верхняя буква набрана так крупно, что зритель, подобно Бездомному, успевает заметить только её. Любопытно, что визитка у Воланда двусторонняя — на обороте изображен такой же жук-навозник, как и на обложке паспорта.

Теперь — следующая экранизация и следующая визитка. Год 2005.

Ситуация повторяется — визитка по-пежнему отпечатана на тонированной бумаге, и также имеет светлую рамку - но шрифт здесь уже можно легко разглядеть. Увы, дизайн этой визитки также сделан несколько формально. Дизайнер (или руководящий им режиссёр) увлекся прямыми построениями. Раз Воланд на вопрос о национальности отвечает «Да, пожалуй, немец...» - значит, обязательно текст нужно набирать фрактурой (причём текст набран вразрядку, что для фрактуры вообще нетипично — но тут, видимо, встал вопрос об удобочитаемости с телеэкрана). Раз время действия романа — либо конец 20-х, либо середина 30-х годов — значит, в оформлении обязательно должны присутствовать элементы модерна (в виде кокетливой французской рамочки). Эта визитка отнюдь не похожа на визитку иностранного консультанта по чёрной магии — и уж тем более она не тянет на визитку сатаны.

Я взял на себя смелость попытаться создать визитку по авторскому, изначальному замыслу Булгакова. Но сначала нужно узнать — а каким именно был этот изначальный замысел? В оригинальном тексте «Мастера и Маргариты» деталей мало, и опереться особенно не на что. Может быть, поискать в других версиях? Известно, что у «Мастера и Маргариты» было несколько черновиков. В одном из них — «Чёрном маге», визитка описывается иначе, чем в последней редакции:

«...Смущенный Берлиоз увидел на карточке слова: "D-r Theodor Voland".
"Буржуйская карточка", - успел подумать Иванушка.»

Начальная буква фамилии впоследствии сменилась по чисто лингвистическим причинам (Немецкое «Voland» произносится как Фоланд) — также поменялась и научная степень (доктор уступил место профессору). И самое интересное — первая версия визитки содержала имя. Могло ли имя быть написано на визитке из «Мастера и Маргариты»? Вполне могло. То, что поэт Бездомный его не запомнил, еще не говорит о том, что его не было. Информации по-прежнему не хватает — но возможно, в мировой литературе обнаружится еще какая-то деталь (что весьма вероятно, учитывая тот факт, что персонаж Воланда имеет несколько литературных прототипов)? Обратимся к порталу www.bulgakov.ru:

«У Воланда есть еще один прототип - из современной Булгакову версии "Фауста". Написанное литератором и журналистом Эмилием Львовичем Миндлиным (1900-1980) "Начало романа "Возвращение доктора Фауста"" (продолжения так и не последовало) было опубликовано в 1923 г. в том же самом втором томе альманаха "Возрождение", что и повесть "Записки на манжетах" (экземпляр альманаха сохранился в архиве Булгакова). В "Возвращении доктора Фауста" действие происходит в начале XX в., причем Фауст, во многом послуживший прототипом Мастера ранней редакции "Мастера и Маргариты", живет в Москве, откуда потом уезжает в Германию. Там он встречает Мефистофеля, на визитке которого курсивом черным по белому выведено: "Профессор Мефистофель".»

Здесь мы получаем сразу два факта: во-первых, косвенное подтверждение лаконичности надписей на демонических визитках (в «Возвращении доктора Фауста» написано «Профессор Мефистофель», а в «Мастере и Маргарите» — «Professor Woland», т. е. только должность и фамилия), а во-вторых, описание чисто визуальной составляющей — курсивный шрифт и белая бумага.

Теперь информации достаточно, и я могу приступить к созданию своей версии визитки Воланда. Сперва нужно найти подходящий шрифт. «Национальность» гарнитуры вопросов в общем не вызывает - если литературные корни Воланда лежат в Германии, то, скорее всего, шрифт на его визитке также будет немецкого происхождения. В Германии в начале XIX веке работал один из величайших европейских дизайнеров шрифта эпохи романтизма по имени Юстус Эрих Вальбаум. Вполне возможно, что визитка Воланда, существуй она на самом деле, могла быть набрана гарнитурой, основанной на шрифтах Вальбаума.

Теперь нужно выбрать формат. В Германии в наши дни распространен формат 85х55 мм — но насколько он был распространен в начале XX века (да и использовался ли вообще?). Визитка профессора музыки Теодора Хельма, относящаяся к этому времени, говорит мне, что формат выбран верно.

А визитка Гёте - убеждает в этом окончательно.

Но как быть с композицией надписи? Размещать фамилию и должность в одну строку, или разбить на две? Как показал анализ различных визиток того времени, в Германии чаще пишут имя и должность в одну строку, а в США и России - в две. И ещё одна маленькая особенность - на немецких профессорских визитках, которые я видел, после слова «professor» идет приставка «dr.», означающая, как я понял, совместное звание профессора и доктора. Я вполне допускаю, что крупному учёному, специалисту по редким отраслям истории, за которого выдаёт себя прибывший в Москву сатана, вполне пристало иметь на своей визитке такое добавление (и не забудем, что Воланд из «Черного мага» имеет именно докторскую степень, а значит, вдвойне достоин приставки «dr.»).

Вот - представляю на суд публики мою версию визитки Воланда. Закажи мне режиссёр экранизации «Мастера и Маргариты» дизайн визитки - я бы сделал её такой. Не слишком ярко, без модерновых рамочек и шрифтовых изысков - но максимально возможно близко к ткани романа.

Отом,что в течение долгого временипо всей столице шел тяжелый гул самых невероятныхслухов, оченьбыстроперекинувшихсяивотдаленные и глухиеместа провинции, и говорить не приходится, ислухиэтидаже тошно повторять.

Пишущий эти правдивые строки самлично, направляясь в феодосию, слышал в поездерассказ о том,какв Москведве тысячи человек вышли изтеатра нагишомвбуквальномсмыслеслова и в таком виде разъехались подомам в таксомоторах.

Шепот "нечистая сила..."слышался в очередях,стоявших у молочных,в трамваях, в магазинах, в квартирах, в кухнях, в поездах, и дачных и дальнего следования, на станциях и полустанках, на дачах и на пляжах.

Наиболееразвитые и культурные люди в этихрассказах о нечистой силе, навестившейстолицу,разумеется,никакогоучастиянепринимали идаже смеялись наднимии пыталисьрассказчиковобразумить.Нофакт все-таки остается фактом,и отмахнутьсяот него без объяснений никак нельзя: кто-то побывал в столице.Уж одни угольки, оставшиеся отГрибоедова, даи многое другое слишком красноречиво это подтверждали.

Культурныелюдисталинаточкузренияследствия:работалашайка гипнотизеров и чревовещателей, великолепно владеющая своим искусством.

Меры к еепоимке, как в Москве, таки запределамиее далеко, были, конечно,принятынемедленныеиэнергичные,но,квеликомусожалению, результатовне дали. Именующий себя Воландом со всеми своими присными исчез ини в Москву болеене возвращался и нигде вообще не появился и ничем себя не проявил. Совершенно естественно, что возникло предположение о том, что он бежал за границу, но и там нигде он не обозначился.

Следствие по его делупродолжалосьдолго. Ведь как-никак,а дело это было чудовищно! Не говоря уже о четырех сожженных домах и о сотнях сведенных с умалюдей, были и убитые. О двух это можно сказать точно: о Берлиозе и об этомнесчастномслужащемвбюропоознакомлениюиностранцевс достопримечательностямиМосквы, бывшембароне Майгеле.Ведьони-тобыли убиты. Обгоревшие костивторого былиобнаружены в квартире N 50 по Садовой улице,послетого как потушилипожар. Да,былижертвы,иэтижертвы требовали следствия.

Но были и еще жертвы, и уже после того, какВоланд покинул столицу,и этими жертвами стали, как это ни грустно, черные коты.

Штукстопримерноэтих мирных,преданныхчеловекуи полезныхему животных былизастреленыили истребленыиными способами вразныхместах страны.Десятка полтора котов,иногдав сильноизуродованномвиде, были доставлены в отделениямилиции вразных городах. Например, в Армавире один из ни в чем не повинных котов был приведен каким-то гражданином в милицию со связанными передними лапами.

Подкараулилэтогокотагражданинвтотмомент,когдаживотное с вороватым видом (что же поделаешь, что у котов такой вид? Это не оттого, что они порочны,аоттого, чтоони боятся, чтобыкто-либо изсуществболее сильных, чем они, - собаки и люди, - не причинили им какой-нибудь вред или обиду. И тои другоеочень нетрудно, но чести в этом, уверяю, нет никакой. Да,нетникакой!), да,так свороватымвидом котсобирался устремиться зачем-то в лопухи.

Навалившись на кота и срывая с шеи галстук, чтобы вязать его, гражданин ядовито и угрожающе бормотал:

Ага!Сталобыть,теперьк нам, в Армавир,пожаловали,господин гипнотизер?Ну, здесь васне испугались. Да вы не притворяйтесь немым. Нам уже понятно, что вы за гусь!

Велкотав милициюгражданин,таща бедного зверя за передниелапы, скрученныезеленымгалстуком,идобиваясьлегкимипинками,чтобыкот непременно шел на задних лапах.

Вы,- кричал гражданин, сопровождаемый свистящими мальчишками,- бросьте, бросьте дурака валять!Невыйдетэто!Извольте ходить,как все ходят!

Черный кот толькозаводилмученическиеглаза. Лишенный природой дара слова, он ни в чем не мог оправдаться. Спасением своим бедный зверь обязан в первуюочередьмилиции,акрометого,своейхозяйке,почтенной старушке-вдове. Лишьтолько кот был доставлен вотделение, тамубедились, что от гражданинасильнейшимобразомпахнет спиртом, вследствиечегов показаниях егототчасже усомнились. Атем временем старушка, узнавшая от соседей, что ее кота замели, кинулась бежать в отделение и поспелавовремя. Она дала самые лестные рекомендации коту, объяснила, чтознает его пять лет стехпор, какон былкотенком, ручаетсяза него,какзасамое себя, доказала, что он ни в чем плохом не замечен и никогда не ездил в Москву. Как он родился в Армавире, так в нем и вырос и учился ловить мышей.

Кот был развязан и возвращен владелице, хлебнув, правда, горя, узнав на практике, что такое ошибка и клевета.

Кроме котов, некоторые незначительные неприятности постигли кое-кого из людей. Произошло несколько арестов. В числе других задержаннымина короткое времяоказались: в Ленинграде - гражданеВольман иВольпер, вСаратове, КиевеиХарькове- троеВолодиных, в Казани - Волох, ав Пензе, иуж совершеннонеизвестнопочему,- кандидатхимических наук Ветчинкевич... Правда, тот был огромного роста, очень смуглый брюнет.

Попалисьвразныхместах,крометого,девятьКоровиных,четыре Коровкина и двое Караваевых.

Некоего гражданина сняли с севастопольского поезда связанным на станции Белгород. Гражданин этот вздумал развлечь едущих с ним пассажиров карточными фокусами.

В Ярославле, какразв обеденную пору, в ресторан явился гражданинс примусомв руках,который онтолько что взял из починки.Двое швейцаров, лишь только увидели его, бросили свои посты в раздевалке и бежали, а за ними бежалиизресторанавсепосетителиислужащие.Приэтомукассирши непонятным образом пропала вся выручка.

Было еще многое, всего не вспомнишь. Было большое брожение умов.Еще и еще раз нужно отдатьсправедливость следствию. Все былосделано нетолько длятого,чтобы пойматьпреступников,нои длятого,чтобы объяснить все то, что они натворили. И все этобыло объяснено, и объяснения эти нельзя не признать и толковыми и неопровержимыми.

Представителиследствияиопытные психиатрыустановили,чточлены преступнойшайкиили,покрайнеймере,одинизних(преимущественно подозрениевэтомпадалонаКоровьева)являлисьневиданнойсилы гипнотизерами, могущимипоказыватьсебя нев том месте, где онина самом деле находились, а на позициях мнимых, смещенных. Помимо этого, они свободно внушали столкнувшимся сними, что некие вещи или люди находятся там, где на самом деле их не было, и наоборот, удаляли из поля зрения те вещи или людей, которые действительно в этом поле зрения имелись.

Всвететакихобъясненийрешительно всепонятно,и даженаиболее волновавшаяграждан, ничем, казалось бы,необъяснимая неуязвимость кота, обстрелянного в квартире N 50, при попытках взять его под стражу.

Никакогокотаналюстре,натурально,небыло,никтоине думал отстреливаться,стрелялипопустомуместу,втовремякакКоровьев, внушивший, чтокотбезобразничаетна люстре,могсвободно находиться за спинойстрелявших, кривляясьи наслаждаясьсвоеюгромадной, но преступно использованной способностьювнушать.Он же,конечно,иподжег квартиру, разлив бензин.

Ни в какую Ялту,конечно, СтепаЛиходеевне улетал (это непод силу даже Коровьеву) и телеграммоттуда непосылал. После того,как он упалв обморок вювелиршиной квартире,испуганный фокусом Коровьева,показавшего ему кота с маринованным грибом на вилке, он пролежал в ней до тех пор,пока Коровьев,издеваясьнад ним,ненапялилна неговойлочнуюшляпу ине отправил его на московский аэродром, внушив предварительно встречавшим Степу представителям угрозыска, что Степа вылезетиз аэроплана,прилетевшегоиз севастополя.

Правда,угрозыск Ялтыутверждал,чтоонпринималбосогоСтепуи телеграммы насчетСтепы в Москву слал,но ни однойкопии этих телеграмм в делах никакнеобнаружилось, из чего был сделанпечальный,но совершенно несокрушимыйвывод,чтогипнотизерскаябандаобладаетспособностью гипнотизировать на громадном расстоянии,и притом не только отдельныхлиц, но и целые группы их. При этих условиях преступники могли свести с ума людей с самой стойкой психической организацией.

Чтотам говорить отаких пустяках, какколода карт в чужом кармане в партере, или исчезнувшие дамские платья, или мяукающий берет и прочее в этом жероде! Такие штуки можетотколоть любойпрофессионал-гипнотизер средней силы,втом числеи нехитрыйфокуссоторванием головы уконферансье. Говорящий кот-тоже сущий вздор. Для того, чтобы предъявить людям такого кота, достаточно владеть первыми основами чревовещания, а вряд ли кто-нибудь усомнится в том, что искусство Коровьева шло значительно дальше этих основ.

Да, дело тут вовсене в колодах, фальшивых письмах в портфеле Никанора Ивановича. Это все пустяки. Это он, Коровьев, погнал под трамвай Берлиоза на верную смерть.Этоон свелсумабедногопоэтаИванаБездомного,он заставлял его грезитьивидетьвмучительныхснахдревнийЕршалаими сожженную солнцембезводную Лысую Гору с тремя повешенными на столбах.Это он иего шайка заставилиисчезнуть изМосквы МаргаритуНиколаевнуиее домработницуНаташу.Кстати:этимделомследствиезанималосьособенно внимательно. Требовалось выяснить, были ли похищены эти женщины шайкой убийц иподжигателей илижебежали вместес преступной компаниейдобровольно? Основываясь нанелепых и путаных показаниях Николая Ивановичаиприняв во внимание странную и безумную записку Маргариты Николаевны, оставленную мужу, записку,в которой она пишет, чтоуходит в ведьмы, учтя то обстоятельство, что Наташа исчезла, оставив все свои носильные вещи наместе, -следствие пришло к заключению, что и хозяйка и ее домработница были загипнотизированы, подобно многим другим, и в таком виде похищены бандой. Возникла и, вероятно, совершенноправильнаямысль,чтопреступниковпривлеклакрасотаобеих женщин.

Но вот что осталось совершенно неясным для следствия - это побуждение, заставившее шайку похититьдушевнобольного,именующегосебя мастером,из психиатрической клиники. Этого установить не удалось, какне удалось добыть ифамилиюпохищенного больного.Такисгинул оннавсегдаподмертвой кличкой: "Номер сто восемнадцатый из первого корпуса".

Итак, почтивсеобъяснилось, икончилосьследствие, каквообще все кончается.

Прошло несколько лет, и граждане стали забывать и Воланда, и Коровьева, и прочих. Произошли многие изменения в жизни тех, кто пострадал от Воланда и его присных, и какбы ни были мелкии незначительны этиизменения, все же следует их отметить.

Жорж,например,Бенгальский,проведявлечебницечетыремесяца, поправился и вышел,нослужбув Варьете вынужден был покинуть, ив самое горячее время, когда публика валом шла за билетами, - память о черной магии иее разоблачениях оказаласьочень живуча. Бросил Бенгальский Варьете, ибо понимал,что представатьежевечернеперед двумятысячамичеловек, быть неизбежно узнаваемым и бесконечно подвергаться глумливым вопросам о том, как ему лучше: с головой или без головы? - слишком мучительно.

Да, кроме того, утратил конферансьезначительную дозу своей веселости, которая столь необходимаприегопрофессии. Осталась унегонеприятная, тягостная привычка каждую весну вполнолуние впадать в тревожное состояние, внезапно хвататьсяза шею,испуганнооглядываться и плакать. Припадки эти проходили, но все же при наличности их прежним делом нельзя было заниматься, и конферансье ушел на покой и начал жить на свои сбережения, которых, по его скромному подсчету, должно было хватить ему на пятнадцать лет.

Онушелиникогдабольшене встречалсясВаренухой,приобревшим всеобщую популярностьи любовь за свою невероятную, даже средитеатральных администраторов, отзывчивость ивежливость. Контрамарочники,например, его иначе не называли, как отец-благодетель. В какое бы время кто бы ни позвонил вВарьете, всегда слышался втрубке мягкий,ногрустныйголос:"Явас слушаю", - а на просьбу позвать ктелефону Варенуху, тот же голос поспешно отвечал: "Я квашим услугам". Но зато и страдал же Иван Савельевич от своей

вежливости!

СтепеЛиходеевубольшенеприходитсяразговаривать потелефонув Варьете. Немедленно послевыхода из клиники, в которой Степа провелвосемь дней,егоперебросиливРостов, гдеонполучил назначение на должность заведующегобольшимгастрономическиммагазином.Ходятслухи,чтоон совершенно пересталпитьпортвейнипьеттольководку,настояннуюна смородиновых почках, отчего очень поздоровел.Говорят, что стал молчаливи сторонится женщин.

УдалениеСтепана БогдановичаизВарьетенедоставилоРимскому той радости, о которой он так жадно мечтал в продолжениенесколькихлет. После клиникииКисловодскастаренький-престаренький,стрясущейсяголовой, финдиректорподалзаявлениеобуходеизВарьете.Интересно,чтоэто заявление привезлавВарьете супругаРимского.Сам Григорий Данилович не нашел в себесилыдажеднем побывать в том здании, где виделонзалитое луной треснувшеестеклов окне идлиннуюруку,пробирающуюсякнижней задвижке.

УволившисьизВарьете, финдиректор поступил в театр детскихкуколв Замоскворечье.В этом театреемууженепришлось сталкиватьсяпо делам акустики с почтеннейшимАркадиемАполлоновичемСемплеяровым. Тоговдва счетаперебросиливБрянскиназначилизаведующимгрибнозаготовочным пунктом.Едят теперьМосквичисоленыерыжики имаринованные белыеи не нахвалятся ими и до чрезвычайности радуются этой переброске. Дело прошлое, и можносказать,что не клеились уАркадия Аполлоновича дела с акустикой, и сколько ни старался он улучшить ее, она какая была, такая и осталась.

К числу лиц, порвавших с театром, помимо Аркадия Аполлоновича, надлежит отнести и НиканораИвановича Босого,хотьтоти небылничемсвязан с театрами, кроме любви к даровым билетам. Никанор Иванович не только не ходит ни в какой театр ни за деньги, ни даром, но даже меняется влице при всяком театральном разговоре. В неменьшей, ав большейстепени возненавидел он, помимотеатра,поэтаПушкинаиталантливогоартистаСаввуПотаповича Куролесова. Того - до такой степени, что впрошлом году,увидев вгазете окаймленное черным объявление в том, чтоСавву Потаповича всамыйрасцвет егокарьеры хватил удар, -НиканорИванович побагровел до того,что сам чуть не отправился вслед за Саввой Потаповичем, и взревел: "Так ему и надо!" Более того, в тот же вечер Никанор Иванович,на которого смерть популярного артиста навеяла массу тягостныхвоспоминаний,один,в компаниитолькос полнойлуной,освещающей Садовую, напился доужаса.Ис каждойрюмкой удлинялась перед ним проклятая цепьненавистных фигур, и были в этой цепи и Дунчиль Сергей Герардович, и красотка Ида Геркуларовна, и тот рыжий владелец бойцовых гусей, и откровенный Канавкин Николай.

Ну,а с теми-то что жеслучилось?Помилуйте! Ровно ничего сними не случилось, да и случиться не может, ибо никогда в действительностинебыло их,какнебыло и симпатичногоартиста-конферансье, исамоготеатра, и старойсквалыгипороховниковойтетки, гноящейвалюту впогребе,иуж, конечно,золотых трубне было инаглых поваров.Всеэтотолько снилось Никанору ИвановичуподвлияниемпоганцаКоровьева.Единственныйживой, влетевший в этот сон, именно и был СавваПотапович - артист, и ввязался он в это толькопотому, чтоврезался впамятьНиканору Ивановичублагодаря своим частым выступлениям по радио. Он был, а остальных не было.

Так,может быть, небыло и Алоизия Могарыча?О,нет! Этот не только был,но и сейчас существует, и именно в той должности, от которой отказался Римский, то есть в должности финдиректора Варьете.

Опомнившись,примерно черезсутки после визита кВоланду,в поезде, где-топодВяткой, Алоизий убедился в том,что,уехавв помраченииума зачем-то из Москвы, он забыл надеть брюки, но затонепонятно для чего украл совсем ненужную ему домовуюкнигузастройщика. Уплатив колоссальные деньги проводнику,Алоизий приобрел у него старуюи засаленнуюпару штанови из Вятки повернул обратно. Но домика застройщика он,увы, уже не нашел. Ветхое барахлоначистослизнулоогнем.НоАлоизийбылчеловекомчрезвычайно предприимчивым,черездвенеделионужежилвпрекраснойкомнатев Брюсовскомпереулке,ачерезнесколькомесяцевужесиделвкабинете Римского. И как раньше Римскийстрадал из-заСтепы,тактеперьВаренуха мучился из-за Алоизия. Мечтает теперь Иван Савельевич только об одном, чтобы этого Алоизия убрали изВарьетекуда-нибудь с глаз долой, потомучто, как шепчетиногда Варенухавинтимнойкомпании,"Такойсволочи,какэтот Алоизий,он будтобы никогда не встречалв жизни и чтобудто бы от этого Алоизия он ждет всего, чего угодно".

Впрочем, может быть, администратор и пристрастен. Никаких темных дел за Алоизием не замечено, как и вообще никакихдел, еслине считать, конечно, назначения на место буфетчика Сокова какого-то другого. Андрей же Фокич умер от ракапечени вклинике Первого МГУ месяцев через девятьпосле появления Воланда в Москве...

Да, прошло несколько лет,и затянулись правдиво описанные в этой книге происшествия и угасли в памяти. Но не у всех, но не у всех.

Каждый год, лишь только наступает весеннее праздничное полнолуние,под вечерпоявляется под липаминаПатриарших прудах человек лет тридцати или тридцатис лишним. Рыжеватый, зеленоглазый, скромноодетый человек. Это - сотрудник института истории и философии, профессор Иван Николаевич Понырев.

Придя подлипы, он всегдасадитсяна ту самуюскамейку,на которой сидел в тотвечер, когда давнопозабытыйвсеми Берлиоз в последний раз в своей жизни видел разваливающуюся на куски луну.

Теперь она,цельная, в началевечера белая, а затем золотая, с темным коньком-драконом, плывет над бывшимпоэтом, ИваномНиколаевичем, и в то же время стоит на одном месте в своей высоте.

Ивану Николаевичувсе известно, он все знает и понимает. Он знает, что в молодости он стал жертвойпреступных гипнотизеров, лечилсяпосле этого и вылечился. Но знает он также, что кое с чем он совладать не может.Не может онсовладатьсэтимвесеннимполнолунием.Лишьтолькоононачинает приближаться,лишьтольконачинаетразрастатьсяиналиватьсязолотом светило,котороекогда-то виселовышедвухпятисвечий, становитсяИван Николаевичбеспокоен, нервничает,теряет аппетити сон,дожидается, пока созреетлуна.Икогданаступаетполнолуние,ничтонеудержитИвана Николаевича дома. Под вечер он выходит и идет на Патриаршие пруды.

Сидяна скамейке, Иван Николаевич ужеоткровенно разговаривает самс собой, курит, щурится то на луну, то на хорошо памятный ему турникет.

Час или двапроводит такИван Николаевич. Затемснимаетсяс места и всегдапоодномуи тому жемаршруту, черезСпиридоновку,спустымии незрячими глазами идет в Арбатские переулки.

Он проходитмимо нефтелавки, поворачивает там, гдевисит покосившийся старый газовый фонарь,иподкрадываетсякрешетке, закоторой онвидит пышный, но ещене одетый сад, а внем - окрашенный луною с того боку, где выступает фонарь с трехстворчатымокном, и темныйс другого -готический особняк.

Профессор незнает, чтовлечет егокрешеткеиктоживетв этом особняке,нознает,что бороться ему с собоюв полнолуние не приходится. Кроме того, он знает, что в саду за решеткой он неизбежноувидит одно ито же.

Онувидит сидящегонаскамеечкепожилогоисолидногочеловекас бородкой, в пенсне и с чуть-чуть поросячьими чертамилица. ИванНиколаевич всегда застает этого обитателя особнякав одной и той же мечтательной позе, со взором, обращенным к луне. Ивану Николаевичу известно, что, полюбовавшись луной, сидящийнепременнопереведет глаза на окна фонаря и упретсяв них, какбы ожидая, чтосейчас они распахнутся и появится на подоконнике что-то необыкновенное.

ВседальнейшееИван Николаевичзнаетнаизусть.Тут надо непременно поглубже схорониться зарешеткой, ибовот сейчас сидящий начнет беспокойно вертетьголовой, блуждающими глазами ловитьчто-то ввоздухе, непременно восторженноулыбаться,азатемонвдругвсплеснетрукамивкакой-то сладостной тоске, а затем уж и просто и довольно громко будет бормотать:

- Венера! Венера!.. Эх я, дурак!..

- Боги, боги! - начнет шептать Иван Николаевич, прячась за решеткой и не сводяразгорающихся глаз стаинственного неизвестного, - вот ещеоднажертва луны... Да, это еще одна жертва, вроде меня.

А сидящий будет продолжать свои речи:

- Эхя, дурак!Зачем, зачем яне улетелс нею?Чегоя испугался, старый осел! Бумажку выправил! Эх, терпи теперь, старый кретин!

Такбудетпродолжаться дотех пор, пока не стукнетвтемнойчасти особнякаокно, не появится в нем что-то беловатое и не раздастся неприятный женский голос:

-Николай Иванович, гдевы?Чтоэто зафантазии?Маляриюхотите подцепить? Идите чай пить!

Тут, конечно, сидящий очнется и ответит голосом лживым:

- Воздухом,воздухомхотел подышать, душенькамоя! Воздух ужочень хорош!

Итутонподниметсясоскамейки,украдкойпогрозиткулаком закрывающемуся внизу окну и поплетется в дом.

- Лжет он, лжет!О, боги, как он лжет! - бормочет, уходя от решетки, Иван Николаевич, - вовсене воздух влечет его в сад, он что-то видит в это весеннее полнолуние на лунеи в саду, в высоте. Ах, дорого быя дал, чтобы проникнуть вего тайну, чтобы знать, какую такую Венеру он утратил и теперь бесплодно шарит руками в воздухе, ловит ее?

Ивозвращаетсядомойпрофессоружесовсембольной.Егожена притворяется, что незамечает его состояния, и торопит его ложитьсяспать. Но сама она не ложится и сидит у лампы с книгой, смотрит горькими глазами на спящего. Она знает, что на рассвете ИванНиколаевич проснется с мучительным криком, начнет плакать и метаться. Поэтому и лежит перед нею на скатерти под лампой заранееприготовленный шприц в спиртуи ампулас жидкостью густого чайного цвета.Беднаяженщина,связанная стяжкобольным,теперь свободнаибез опасений можетзаснуть. ИванНиколаевичтеперьбудетспать доутрасо счастливымлицомивидетьнеизвестныеей,нокакие-товозвышенныеи счастливые сны.

Будитученого и доводит его до жалкого крика в ночь полнолуния однои тоже.Онвидитнеестественного безносого палача, который,подпрыгнув и как-тоухнув голосом,колеткопьемвсердцепривязанногокстолбуи потерявшегоразумГестаса.Нонестолькострашенпалач,сколько неестественноеосвещениево сне, происходящее откакой-тотучи,которая кипит инаваливается на землю,как этобываеттолькововремямировых катастроф.

После укола все меняется перед спящим. От постели к окнупротягивается широкая лунная дорога, и наэту дорогу поднимается человекв белом плаще с кровавым подбоем иначинает идти к луне. Рядом с ним идеткакой-то молодой человек вразорванномхитонеи с обезображенным лицом.Идущиеочем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.

- Боги, боги, -говорит, обращая надменное лицоксвоему спутнику, тот человек в плаще, - какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, - тутлицо из надменногопревращается в умоляющее, - ведьее не было! Молю тебя, скажи, не было?

- Ну,конечно небыло, - отвечает хриплымголосом спутник, - тебе это померещилось.

- Иты можешь поклястьсявэтом?- заискивающе проситчеловекв плаще.

- Клянусь, - отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.

- Больше мне ничего не нужно! - сорванным голосом вскрикивает человек в плаще и поднимается все выше к луне, увлекая своего спутника. За ними идет спокойный и величественный гигантский остроухий пес.

Тогда лунныйпуть вскипает,из него начинаетхлестать луннаярека и разливается во все стороны. Лунавластвует ииграет, луна танцует и шалит.Тогда в потоке складывается непомерной красоты женщина ивыводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. ИванНиколаевич сразу узнаетего. Это-номерстовосемнадцатый,егоночнойгость.Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает:

- Так, стало быть, этим и кончилось?

- Этим и кончилось, мой ученик, - отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит:

- Конечно, этим. Всекончилосьи всекончается... И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо.

Она наклоняется к Ивану ицелует его влоб, иИван тянетсяк нейи всматриваетсяв ееглаза, ноонаотступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне.

Тогда луна начинает неистовствовать, онаобрушивает потоки света прямо на Ивана, она разбрызгивает свет во все стороны, в комнате начинается лунное наводнение, свет качается,поднимается выше, затопляет постель. Вот тогда и спит Иван Николаевич со счастливым лицом.

Наутро он просыпается молчаливым, но совершенноспокойными здоровым. Его исколотая памятьзатихает,идо следующегополнолуния профессоране потревожит никто. Ни безносый убийца Гестаса,нижестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтийский Пилат.

1929 - 1940

[ М.А.Булгаков ]|[ Мастер и Маргарита - Оглавление ]|[ Библиотека « Вехи » ]

© 2001, Библиотека « Вехи »

Р.Л.Бартини послужил М.А.Булгакову прообразом Воланда!

"Роман о дьяволе" Михаил Булгаков начал писать в 1928 году. Он
объяснял друзьям, почему избегает даже малейшего сходства Воланда с
какой-нибудь реальной личностью: "Не хочу давать повода любителям
разыскивать прототипы. У Воланда никаких прототипов нет".
На нет и суда нет. Случайно совпало: булгаковские герои - иностранный
консультант Воланд и инженер Рейн - "хорошо знакомы с пятым измерением". А
в первой редакции романа инженером назвался сам таинственный иностранец.
Весной 1930 года комбриг Роберто Бартини уходит в отставку и поступает
на работу в Центральное конструкторское бюро - на должность...
консультанта! Именно в те дни Булгаков сжег первый вариант романа - о
приезде в Москву инженера Фаланда. Этим именем назвался Мефистофель в одном
из эпизодов "Фауста". Но в последних редакциях загадочный иностранец стал
Воландом - по имени древнескандинавского кузнеца-"авиаконструктора"
(варианты: Волант, Велент и Вилант). Энциклопедия "Мифы народов мира"
сообщает: "В некоторых вариантах сказания о В. он улетает на летательном
аппарате, изготовленном из перьев птиц".
Воланд - "пожалуй, немец": чувствуете сомнение? А в одной из ранних
редакций романа его зовут... Азазелло Воланд! Позднее это "итальянское" имя
отошло телохранителю. ("Мессир, мне больше нравится Рим!"). Исчезло также
итальянское окно в гостиной "нехорошей квартиры". Можно предположить, что
Булгаков убрал самые прозрачные намеки на "итальянского шпиона" Бартини:
иностранный инженер становится историком, а особые приметы запутываются
("маленького роста" - "росту громадного"). Но остался возраст - "лет сорока
с лишним", - брови "одна выше другой" и серый берет: точно такой же Бартини
носил до ареста и после освобождения. "Совпал" даже перемежающийся акцент:
иногда "итальянское" грассирование Бартини пропадало, и барон изъяснялся на
чистейшем русском наречии.»