Артур конан дойль пестрая лента краткое содержание. Пёстрая лента

К Шерлоку Холмсу обращается за помощью дрожащая от ужаса молодая женщина по имени Эллен Стоунер.

Отец Эллен служил в Индии генерал-майором артиллерии. Он умер, оставив приличное состояние. Когда девочке и её сестре-близнецу Джулии было два года, мать вышла замуж за доктора Гримсби Ройлотта, отпрыска одной из самых богатых семей Англии. Один из его родственников проиграл всё состояние, и Ройлотту пришлось самому зарабатывать себе на жизнь. Мать девочек погибла в железнодорожной катастрофе. По её завещанию все деньги переходили мужу, но если дочери выйдут замуж, каждой должна быть выделена определённая часть. Семья вернулась в Англию и обосновалась под Лондоном в родовом поместье Ройлоттов.

Ройлотт очень жестокий и вспыльчивый человек, обладающий огромной физической силой. Он не общается с соседями, а дружит с цыганами, которые раскинули свой табор на территории поместья. Из Индии он привёз животных, и по поместью разгуливают павиан и гепард.

Два года назад Джулии сделал предложение отставной майор. Отчим не возражал против брака падчерицы. За две недели до свадьбы Джулия перед сном пришла в комнату Эллен. Спальня Джулии находилась между спальнями сестры и отчима, и окна всех трёх комнат выходили на лужайку, где раскинулся цыганский табор. Джулия пожаловалась, что кто-то свистит по ночам, она слышит железный лязг, и ей мешает спать запах крепких сигар, который курит отчим.

На ночь девушки всегда запирали дверь на ключ, так как боялись животных. В ту ночь раздался жуткий вопль. Выскочив в коридор, Эллен увидела сестру в ночной рубашке, белую от ужаса. Джулия шаталась как пьяная, потом упала, корчась от боли и судорог. Она что-то пыталась показать, крича при этом: «Пёстрая лента». Прибывший врач спасти её не смог, Джулия скончалась. Изучив обстоятельства смерти, полиция пришла к выводу, что девушка умерла от нервного потрясения, так как в её комнату, запертую на замок и с закрытыми окнами, никто проникнуть не мог. Яда тоже не обнаружили.

Теперь и Эллен встретила человека, который сделал ей предложение. Отчим не возражает против брака, но он затеял в доме ремонт, и Эллен пришлось перебраться в комнату покойной сестры. Ночью девушка услышала странный свист и железный лязг, которые были предвестником гибели Джулии. Она просит помощи у великого сыщика. Шерлок Холмс обещает приехать к вечеру в имении Ройлотта и изучить обстановку.

Вскоре после ухода посетительницы квартиру на Бейкер-стрит посещает сам Гримсби Ройлотт. Он выследил свою падчерицу и угрожает великому сыщику.

Шерлок Холмс наводит справки и выясняет, что замужество девушек очень невыгодно для Ройлотта: его доходы значительно уменьшатся.

Осмотрев поместье, Шерлок Холмс приходит к выводу, что ремонт был не нужен. Затеян он для того, чтобы заставить Эллен переселиться в комнату сестры. В комнате Джулии его заинтересовывает длинный шнур от неисправного звонка, висящий над кроватью, и сама кровать, привинченная к полу. Шнур привязан к маленькому вентиляционному отверстию, которое выходит не наружу, а в соседнюю комнату, где живёт Ройлотт. В комнате доктора Холмс находит железный несгораемый шкаф, в котором, по словам Эллен, хранятся деловые бумаги, плеть, завязанную петлёй, и маленькое блюдечко с молоком.

Ночь великий сыщик намерен провести в комнате Эллен, удалив девушку в безопасное место. Он собирается предотвратить утончённое и ужасное преступление, которое совершает врач, человек, обладающий стальными нервами.

Среди ночи слышится нежный свист, и Холмс начинает яростно бить тростью по шнуру. Тут же раздаётся ужасный крик. Холмс и Уотсон бросаются в комнату Ройлотта. Дверь несгораемого шкафа открыта, на стуле сидит Ройлотт в домашнем халате, на коленях у него лежит плеть, а его голову обвивает пёстрая лента. Доктор мёртв. Вдруг лента шевелится и показывается головка ядовитой змеи, болотной индийской гадюки. Холмс накидывает на неё плеть и запирает в шкафу.

Обнаружив фальшивый звонок и привинченную кровать, великий сыщик понял, что шнур служит мостом, соединяющим вентилятор с кроватью. А при виде плети и блюдечка с молоком Холмсу пришла мысль о змее. Прожив много лет в Индии, Ройлотт нашёл яд, который нельзя обнаружить, а следователь должен обладать очень острым зрением, чтоб увидеть крошечные следы от зубов гадюки.

Раздразнив тростью змею, Холмс заставил её напасть на хозяина. Великий сыщик косвенно виновен в смерти Гримсби Ройлотта, но нельзя сказать, что эта смерть легла тяжким бременем на его совесть.

Вы прочитали краткое содержание рассказа Пестрая лента. В вы можете прочитать краткие содержания и других книг.

Артур Конан Дойль

«Пёстрая лента»

К Шерлоку Холмсу обращается за помощью дрожащая от ужаса молодая женщина, по имени Эллен Стоунер.

Отец Эллен служил в Индии генерал — майором артиллерии. Он умер, оставив приличное состояние. Когда девочке и ее сестре-близнецу Джулии было два года, мать в Индии вышла замуж за доктора Гримсби Ройлотта. Ройлотт происходил из одной из самых богатых семей Англии. Но один из его родственников проиграл все состояние и Ройлотту пришлось самому зарабатывать себе на жизнь. Мать девочек погибла в железнодорожной катастрофе и по ее завещанию, все деньги переходили мужу, но если дочери выйдут замуж, каждой должна быть выделена определённая часть. Семья вернулась в Англию и обосновалась под Лондоном в родовом поместье Ройлоттов.

Ройлотт очень жестокий и вспыльчивый человек, обладающий огромной физической силой. Он не общается с соседями, а дружит с цыганами, которые раскинули свой табор на территории поместья. Также он привёз из Индии животных и по поместью разгуливают павиан и гепард.

Два года назад Джулии сделал предложение отставной майор. Отчим не возражал против брака падчерицы. За две недели до свадьбы Джулия перед сном пришла в комнату Эллен. Спальня Джулии находилась между спальнями сестры и отчима и окна всех трёх комнат выходили на лужайку, где раскинулся цыганский табор. Джулия пожаловалась, что кто-то свистит по ночам, она слышит железный лязг и ей мешает спать запах крепких сигар, который курит отчим.

На ночь девушки всегда запирали дверь на ключ, так как боялись животных. В ту ночь раздался жуткий вопль. Выскочив в коридор, Эллен увидела сестру в ночной рубашке, белую от ужаса. Джулия шаталась как пьяная, потом упала, корчась от боли, а ноги сводило судорогой. Она что-то пыталась показать, крича при этом: «Пёстрая лента». Прибывший врач спасти ее не мог, Джулия скончалась. Полиция, изучив обстоятельства смерти, пришла к выводу, что девушка скончалась от нервного потрясения, так как в ее комнату, запертую на замок и с закрытыми окнами никто проникнуть не мог. Яда тоже не обнаружили.

Теперь Эллен встретила человека, который сделал ей предложение. Отчим не возражает против брака, но он затеял в доме ремонт и Эллен пришлось перебраться в комнату покойной сестры. Ночью девушка услышала странный свист и железный лязг, которые были предвестником гибели Джулии. Она просит помощи у великого сыщика. Шерлок Холмс обещает приехать к вечеру в имении Ройлотта и изучить на месте обстановку.

Вскоре после ухода посетительницы, квартиру на Бейкер-стрит посещает сам Гримсби Ройлотт. Он выследил свою падчерицу и угрожает великому сыщику.

Шерлок Холмс наводит справки и выясняет, что замужество девушек очень не выгодно для Ройлотта: его доходы значительно уменьшатся.

Осмотрев в поместье дом, Шерлок Холмс приходит к выводу, что ремонт был не нужен, а затеян он для того, чтобы удалить Эллен из комнаты. В комнате Джулии его заинтересовал длинный шнур для не работающего звонка, висевший над кроватью и кровать, которая была привинчена к полу. Шнур был привязан к маленькому вентиляционному отверстию, которое выходило не наружу, а в соседнюю комнату, в которой жил Ройлотт. В комнате доктора он обнаружил железный несгораемый шкаф, в котором, как сказала Эллен хранились деловые бумаги, плеть, завязанная в петлю и маленькое блюдечко с молоком.

Ночь великий сыщик намерен провести в комнате Эллен, удалив девушку в безопасное место. Если на кровати, над которой устаивают вентиляцию, вешают шнур, умирает девушка, а саму кровать нельзя передвинуть, так как она привинчена к полу, то он должен предотвратить утончённое и ужасное преступление, тем более, что его совершает врач, человек обладающий стальными нервами.

Среди ночи раздался нежный свист, Холмс яростно начал бить тростью по шнуру и тут раздался ужасный крик. Холмс и Уотсон бросились в комнату Ройлотта. Дверь шкафа была открыта, на стуле сидел Ройлотт в домашнем халате, а на коленях у него лежала плеть. Вокруг его головы обвилась пёстрая лента. Доктор был мёртв. Вдруг лента зашевелилась и показалась головка ужасной змеи, болотной индийской гадюки. Холмс накинул плеть на неё и отнёс в шкаф.

Обнаружив фальшивый звонок и привинченную кровать, великий сыщик понял, что шнур служит мостом, соединяющим вентилятор с кроватью. А увидев плеть и блюдечко с молоком Холмсу пришла мысль о змее. Прожив много лет в Индии, Ройлотт нашёл яд, который нельзя было обнаружить, а следователь должен был обладать очень острым зрением, чтоб увидеть крошечные следы зубов гадюки.

Раздразнив тростью змею, Холмс заставил ее напасть на хозяина. Великий сыщик косвенно виновен в смерти Гримсби Ройлотта, но нельзя сказать, что эта смерть легла тяжким бременем на его совесть. Пересказала Жизель Адан

Эллен Стоунер в ужасе. Женщина пришла просить помощи у Шерлока Хомса и рассказала свою историю. Отец её генерал-майор артиллерии служил в Индии. После его смерти осталось большое состояние. УЭллен есть ещё сестра-близнец Джулия. Когда девочкам было два года, мама вышла в Индии замуж. Доктор Гримсби Ройлотт выходец из богатой английской семьи. Но случилось так, что его родственник проиграл в карты всё состояние. Ройлотту надо было самому зарабатывать на жизнь. Мать девочек погибла в катастрофе на железной дороге, но она оставила мужу завещание. Все деньги переходили к нему, но определённая сумма предназначалась девочкам после их замужества. Семья переехала в родовое поместье Ройлоттов под Лондоном.

Ройлотт отличался жестокостью и вспыльчивостью. У него не было контакта с соседями, но зато с цыганами у него была дружба. Их табор расположился на территории поместья. По поместью разгуливали животные, привезенные из Индии.

Отставной майор сделал предложение Джулии два года тому назад. Отчим был не против этого брака. Две недели оставалось до свадьбы. Перед тем как ложиться спать, Джулия зашла в комнату Эллен с жалобой. Она сказала, что железный лязг, свист, крепкий сигаретный запах ей мешают спать. А перед их окнами была лужайка, где расположился табор цыган.

Ночью Эллен услышала страшные вопли. В коридоре она встретила бледную от ужаса сестру, которая была в ночной рубашке и шаталась, словно выпившая. Потом сестра упала, её тело корчилось от боли. Девушка пыталась что-то показать, но понять можно было только «Пёстрая лента». Спасти Джулию не смогли. Полиция пришла к выводу, что причиной смерти стало нервное потрясение, так как яд не обнаружен, в комнату никто проникнуть не мог, дверь в комнату и окна на ночь запирались.

Теперь замуж выходит Еллен. Отчим, конечно не против её замужества. Однако он начал ремонт. Девушке было предложено перебраться в комнату умершей сестры. Еллен тоже услышала лязг железа, необыкновенный свист, как накануне смерти сестры. Еллен попросила у известного сыщика помощи. Шерлок Хомс пообещал взяться за дело.

После посещения девушки, сыщика с угрозами навещает Гримсби Ройлотт, который следил за падчерицей.

Но Шерлок Хомс берётся за дело и узнаёт, что вся причина в деньгах. Замужество падчериц повлияет на доходы Ройлотта. Он должен будет часть их отдать девочкам.

После обследования дома, им сделан вывод, что комната Еллен в ремонте не нуждалась. Начат он для того, чтобы переселить девушку. В комнате Джулии была кровать, прикрепленная к полу, длинный шнур для звонка. Звонок не работал, а шнур был привязан до вентиляционного отверстия, но оно не выходило наружу, как должно быть. Выходило отверстие в комнату Ройлотта, где находился металлический шкаф. Там хранились бумаги, блюдце с молоком и плеть с петлёй.

Сыщик планирует провести ночь в комнате девушки, чтобы раскрыть это тонкое и страшное преступление, которое совершает врач, имеющий железные нервы.

Ночью послышался свист. Холмс злобно ударил тростью по шнуру. В соседней комнате послышался душераздирающий крик. Холмс со своим другом Уотсоном побежали в комнату Ройлотта. Они увидели на стуле доктора с плетью на коленях. Вокруг головы была пёстрая лента. Ройлотт был мёртв. Шкаф был открыт.

Потом лента начала шевелиться. Сыщики увидели голову болотной индийской гадюки. Накинув на неё плеть, Холмс поместил змею назад в шкаф.

Фальшивый звонок, привинченная кровать навели сыщика на мысль, что шнур является мостом между вентилятором и кроватью. А плеть и блюдечко с молоком помогли разгадать загадку о змее. Ройлотт знал, что яд этой гадюки нельзя обнаружить, так как нельзя увидеть и следы крошечных зубов.

Холмс тростью подразнил змею, и та накинулась на хозяина, так что он в какой-то степени причастен к этой смерти.

К Шерлоку Холмсу обращается за помощью дрожащая от ужаса молодая женщина по имени Эллен Стоунер.

Расскажите друзьям

Просматривая свои записи о приключениях Шерлока Холмса – а таких записей у меня больше семидесяти, – я нахожу в них немало трагического, кое-что забавное, кое-что странное, но нет ни в одной из них ничего заурядного. Работая из любви к своему искусству, а не ради денег, Холмс никогда не брался за расследование обыкновенных, банальных дел; его всегда привлекали только такие дела, в которых есть что-нибудь необычайное, а порою даже фантастическое.

Особенно причудливым кажется мне дело Ройлотта. Мы с Холмсом, два холостяка, жили тогда вместе на Бейкер-стрит. Вероятно, я бы и раньше опубликовал свои записи, но я дал слово держать это дело в тайне и освободился от своего слова лишь месяц назад, после безвременной кончины той женщины, которой оно было дано. Пожалуй, будет небесполезно представить это дело в истинном свете, потому что молва приписывала смерть доктора Гримсби Ройлотта еще более ужасным обстоятельствам, чем те, которые были в действительности.

Проснувшись в одно апрельское утро 1888 года, я увидел, что Шерлок Холмс стоит у моей кровати. Одет он был не по-домашнему. Обычно он поднимался с постели поздно, но теперь часы на камине показывали лишь четверть восьмого. Я посмотрел на него с удивлением и даже несколько укоризненно.

– Весьма сожалею, что разбудил вас, Уотсон, – сказал он. – Но такой уж сегодня день. Разбудили миссис Хадсон, она – меня, а я – вас.

– Что же там такое? Пожар?

– Нет, клиентка. Какая-то девушка, ужасно взволнованная, приехала и непременно желает повидаться со мной. Она ждет в приемной. А уж если молодые дамы решаются в столь ранний час путешествовать по улицам столицы и поднимать с постелей незнакомых людей, я полагаю, что они хотят сообщить какие-то очень важные факты. Дело может оказаться интересным, и вам будет неприятно, если вы не услышите этой истории с самого первого слова.

– Буду счастлив услышать ее.

Я не знал большего наслаждения, как следовать за Холмсом во время его профессиональных занятий и любоваться его стремительной мыслью. Порою казалось, что он решает предлагаемые ему загадки не разумом, а каким-то вдохновенным чутьем, но на самом деле все его выводы были основаны на точной и строгой логике.

Я быстро оделся и через несколько минут был готов. Мы вошли в гостиную. Дама, одетая в черное, с густой вуалью на лице, поднялась при нашем появлении.

– Доброе утро, сударыня, – сказал Холмс приветливо. – Меня зовут Шерлок Холмс. Это мой близкий друг и помощник, доктор Уотсон, с которым вы можете быть столь же откровенны, как и со мной. Ага, я вижу: миссис Хадсон догадалась затопить камин. Это хорошо, так как вы очень продрогли. Подсаживайтесь поближе к огню и разрешите предложить вам чашку кофе.

– Не холод заставляет меня дрожать, мистер Холмс, – тихо сказала женщина, подсаживаясь к камину.

– А что же?

– Страх, мистер Холмс, ужас!

С этими словами она подняла вуаль, и мы увидели, как она возбуждена, какое у нее бледное, искаженное ужасом лицо.

В ее остановившихся глазах был испуг, словно у затравленного зверя. Ей было не больше тридцати лет, но в волосах уже блестела седина.

Шерлок Холмс окинул ее своим быстрым всепонимающим взглядом.

– Вам нечего бояться, – сказал он, ласково погладив ее по руке. – Я уверен, что нам удастся отстранить от вас все неприятности… Вы приехали утренним поездом.

– Разве вы меня знаете?

– Нет, но я заметил в вашей левой перчатке обратный билет. Вы рано встали, а потом, направляясь на станцию, долго тряслись в двуколке по скверной дороге.

Дама сильно вздрогнула и в замешательстве взглянула на Холмса.

– Здесь нет никакого чуда, сударыня, – сказал он, улыбаясь. – Левый рукав вашего жакета по крайней мере в семи местах обрызган грязью. Пятна совершенно свежие. Так обрызгаться можно только в двуколке, сидя слева от кучера.

– Все так и было, – сказала она. – Около шести часов я выбралась из дому, в двадцать минут седьмого была в Лэтерхэде и с первым поездом приехала в Лондон, на вокзал Ватерлоо… Сэр, я не могу больше вынести этого, я сойду с ума! Я умру!.. У меня нет никого, к кому я могла бы обратиться. Есть, впрочем, один человек, который принимает во мне большое участие, но чем он может мне помочь, бедняга? Я слышала о вас, мистер Холмс, слышала от миссис Фаринтош, которой вы так помогли в минуту ее тяжелого горя. Она дала мне ваш адрес. О сэр, помогите и мне или по крайней мере попытайтесь пролить хоть немного света в тот непроницаемый мрак, который окружает меня! Я не в состоянии отблагодарить вас сейчас за ваши услуги, но месяца через два я буду замужем, тогда у меня будет право распоряжаться своими доходами, и вы увидите, что я умею быть благодарной.

Холмс подошел к конторке, открыл ее, достал оттуда записную книжку.

– Фаринтош… – сказал он. – Ах да, я вспоминаю этот случай. По-моему, это было еще до нашего знакомства, Уотсон. Дело шло о диадеме из опалов. Могу вас уверить, сударыня, что я буду счастлив отнестись к вашему делу с таким же усердием, с каким отнесся к делу вашей приятельницы. А вознаграждения мне никакого не нужно, так как моя работа и служит мне вознаграждением. Конечно, у меня будут кое-какие расходы, и их вы можете возместить, когда вам будет угодно. А теперь попрошу вас сообщить нам все подробности вашего дела.

– Увы! – ответила девушка. – Ужас моего положения заключается в том, что мои страхи так неопределенны и смутны, подозрения основываются на таких мелочах, что даже тот, к кому я имею право обратиться за советом и помощью, считает все мои рассказы бреднями нервной женщины. Он не говорит мне ничего, но я читаю это в его успокоительных словах и уклончивых взорах. Я слышала, мистер Холмс, что вы, как никто, разбираетесь во всяких порочных наклонностях человеческого сердца, и вы можете посоветовать, что мне делать среди окружающих меня опасностей.

– Я весь внимание, сударыня.

– Меня зовут Эллен Стонер. Я живу в доме моего отчима, Ройлотта. Он является последним отпрыском одной из старейших саксонских фамилий в Англии.

Холмс кивнул головой.

– Мне знакомо это имя, – сказал он.

– Было время, когда семья Ройлотт была одной из самых богатых в Англии. На севере Ройлотты владели поместьями в Беркшире, а на западе – в Гемпшире. Но в прошлом столетии четыре поколения подряд проматывали свое состояние, пока наконец один из наследников, страстный игрок, окончательно не разорил семью во времена регентства. От прежнего поместья остались лишь несколько акров земли да старинный дом, построенный лет двести назад. Впрочем, дом уже давно заложен.

Последний помещик из этого рода влачил в своем доме жалкое существование нищего аристократа. Но его единственный сын, мой отчим, поняв, что надо как-то приспособляться к новому положению вещей, взял взаймы у какого-то родственника необходимую сумму денег, поступил в университет, окончил его с дипломом врача и уехал в Калькутту, где благодаря своему искусству и выдержке вскоре приобрел широкую практику. Но вот в доме у него случилась кража. Кража эта так возмутила Ройлотта, что в припадке бешенства он избил до смерти туземца-дворецкого, который служил у него. С трудом избежав смертной казни, он долгое время томился в тюрьме, а потом возвратился в Англию угрюмым и разочарованным человеком.

В Индии доктор Ройлотт женился на моей матери, миссис Стонер, молодой вдове генерал-майора бенгальско1
Бенгалия – область в Индии.

Артиллерии. Мы были близнецы – я и моя сестра Джулия. Когда мать наша выходила замуж за доктора, нам едва минуло два года. Она обладала порядочным состоянием, дававшим ей не меньше тысячи фунтов дохода в год. По ее завещанию, всем этим доходом должен был пользоваться доктор Ройлотт, но только до тех пор, пока мы живем в его доме. Если мы выйдем замуж, каждой из нас должна быть выделена определенная сумма годового дохода.

Вскоре после нашего возвращения в Англию моя мать умерла – она погибла восемь лет назад при железнодорожной катастрофе. После ее смерти доктор Ройлотт оставил свои попытки обосноваться в Лондоне, чтобы наладить там медицинскую практику, и вместе с нами поселился в родовом поместье в Сток-Морене. Состояния нашей матери вполне хватало на то, чтобы удовлетворять все наши желания, и, казалось, ничто не должно было мешать нашему счастью.

Но странная перемена произошла с моим отчимом. Вместо того чтобы подружиться с соседями, которые вначале радовались, увидев, что Ройлотт из Сток-Морена вернулся в старое родовое гнездо, он заперся в усадьбе и очень редко выходил из дому, да и то лишь затем, чтобы затеять безобразную ссору с первым же человеком, который встретится ему на пути.

Бешеная вспыльчивость, доходящая до исступления, передавалась по мужской линии всем представителям этого рода, а у моего отчима она, вероятно, еще более усилилась благодаря долгому пребыванию в тропиках.

Много было у него яростных столкновений с соседями. Два раза дело кончалось полицейским участком. Он сделался грозой всего селения… Нужно сказать, что он человек невероятной физической силы, и так как он в припадке гнева совершенно не владеет собой, люди при встрече с ним буквально шарахались в разные стороны.

На прошлой неделе он швырнул в реку местного кузнеца, и, чтобы откупиться от публичного скандала, мне пришлось отдать все деньги, какие я могла собрать. Единственные друзья его – кочующие цыгане. Этим бродягам он позволяет раскидывать шатры на небольшом, заросшем ежевикой клочке земли, составляющем все его родовое поместье, и порой кочует вместе с ними, по целым неделям не возвращаясь домой. Еще есть у него страсть к животным, которых присылает ему из Индии один знакомый, и в настоящее время по его владениям свободно разгуливают пантера и павиан, наводя на жителей почти такой же страх, как и он сам.

Из моих слов вы можете заключить, что мы с сестрой жили не слишком-то весело. Слуги не хотели жить у нас, и долгое время всю домашнюю работу мы исполняли сами. Сестре было всего тридцать лет, когда она умерла, а у нее уже начинала пробиваться седина, такая же, как у меня.

– Ваша сестра умерла?

– Она умерла ровно два года назад, и как раз о ее смерти я хочу рассказать вам. Вы сами понимаете, что при таком образе жизни у нас было мало возможностей встречаться с людьми нашего возраста и нашего круга. У нас есть незамужняя тетка, сестра нашей матери, мисс Гонория Уэстфайл, которая живет близ Хэрроу, и к ней время от времени нас отпускали погостить. Два года назад моя сестра Джулия проводила у нее Рождество. Там она встретилась с отставным майором флота, и он сделался ее женихом. Вернувшись домой, она рассказала о своей помолвке нашему отчиму. Отчим не возражал против ее замужества, но за две недели до свадьбы случилось ужасное событие, лишившее меня моей единственной подруги…

Шерлок Холмс сидел в кресле, откинувшись назад и положив голову на диванную подушку. Глаза его были закрыты. Теперь он приподнял веки и взглянул на посетительницу.

– Прошу вас рассказать все возможно точнее, не пропуская ни одной подробности, – сказал он.

– Мне легко быть точной, потому что все события этого ужасного времени глубоко врезались в мою память… Как я уже говорила, помещичий дом очень стар, и только одно крыло пригодно для жилья. В нижнем этаже размещаются спальни, гостиные находятся в центре. В первой спальне спит доктор Ройлотт, во второй спала моя сестра, а в третьей – я. Между спальнями нет сообщения, все они выходят в один коридор. Достаточно ли ясно я рассказываю?

– О да, очень ясно.

– Окна всех трех спален выходят на лужайку. В ту роковую ночь доктор Ройлотт рано удалился в свою комнату, но мы знали, что он не лег, так как сестру мою долго беспокоил запах крепких индийских сигар, которые он имел привычку курить. Запах этот заставил сестру покинуть свою комнату и перейти в мою, где мы просидели некоторое время, болтая о ее предстоящем замужестве. В одиннадцать часов она поднялась и хотела уйти, но у дверей остановилась и спросила меня: «Скажи, Эллен, не кажется ли тебе по ночам, будто кто-то свистит?»

«Нет», – сказала я.

«И ты уверена, что тебе не случалось свистеть во время сна?»

«Конечно, не случалось. Но почему ты спрашиваешь об этом?»

«В последние ночи, часов около трех, мне ясно слышится тихий отчетливый свист. Я сплю очень чутко, и свист будит меня. Я не могу понять, откуда он доносится, – быть может, из соседней комнаты, быть может, с лужайки. Я давно уже хотела спросить у тебя, слыхала ли ты его».

«Нет, не слыхала. Может, свистят цыгане?»

«Очень возможно. Однако если бы свист доносился с лужайки, ты тоже слышала бы его».

«Я сплю гораздо крепче тебя».

«Впрочем, все это пустяки», – улыбнулась сестра, закрыла мою дверь, и спустя несколько мгновений я услышала, как щелкнул ключ в ее двери.

– Вот как! – сказал Холмс. – Вы на ночь всегда запирались на ключ?

– Всегда.

– А почему?

– Я, кажется, уже упомянула, что у доктора жили пантера и павиан. Мы чувствовали себя в безопасности лишь тогда, когда дверь была закрыта на ключ.

– Понимаю. Прошу продолжать.

– Ночью я не могла уснуть. Смутное ощущение какого-то неотвратимого несчастья охватило меня. Была жуткая ночь: выл ветер, дождь барабанил в окна. И вдруг среди грохота бури раздался дикий вопль ужаса. То кричала моя сестра. Я спрыгнула с кровати и, накинув большой платок, выскочила в коридор. Когда я открыла дверь, мне показалось, что я слышу тихий свист, о котором мне рассказывала сестра, а затем что-то звякнуло, словно упал на землю тяжелый металлический предмет. Подбежав к комнате сестры, я увидела, что дверь приоткрыта. Я остановилась, пораженная ужасом, не понимая, что происходит. При свете лампы, горевшей в коридоре, я увидела свою сестру, которая появилась в дверях, шатаясь, как пьяная, с белым от ужаса лицом, протягивая вперед руки, словно моля о помощи. Подбежав к ней, я обняла ее, но в это мгновение колени ее подогнулись и она рухнула наземь. Она корчилась, словно от нестерпимой боли, а руки и ноги ее сводило судорогой. Сначала мне показалось, что она меня не узнала, но когда я склонилась над ней, она вдруг вскрикнула… О, я никогда не забуду ее страшного голоса!

«Боже мой, Эллен! – кричала она. – Пестрая банда!»

Она пыталась еще что-то сказать, указала пальцем в сторону комнаты доктора, но новый приступ судорог оборвал ее слова.

Я выскочила и, громко крича, побежала за отчимом. Он уже спешил мне навстречу в ночном халате. Сестра была без сознания, когда он вбежал к ней в комнату. Он влил ей в рот коньяку и тотчас же послал за деревенским врачом, но все усилия спасти ее были напрасны, и она скончалась, не приходя в сознание. Таков был ужасный конец моей любимой сестры…

– Позвольте спросить, – сказал Холмс, – вы уверены, что слышали свист и металлический лязг? Могли бы вы показать это под присягой?

– Об этом спрашивал меня следователь на допросе. Мне кажется, что я слышала эти звуки, однако меня могли ввести в заблуждение завывания бури и потрескивания старого дома.

– Ваша сестра была одета?

– Нет, она выбежала в одной ночной рубашке. В правой руке у нее была обгорелая спичка, а в левой спичечный коробок.

– Это доказывает, что она чиркнула спичкой и стала осматриваться, когда что-то испугало ее. Очень важная подробность. А к каким выводам пришел следователь?

– Он тщательно изучил все это дело, потому что буйный характер доктора Ройлотта был известен всей округе, но ему так и не удалось найти мало-мальски удовлетворительную причину смерти моей сестры. Я показала на следствии, что дверь ее комнаты была заперта изнутри, а окна защищены снаружи старинными ставнями с широкими железными засовами. Стены были подвергнуты самому внимательному изучению, но они повсюду оказались очень прочными. Исследование полов тоже не дало результатов. Печная труба широка, в ней целых четыре вьюшки. Итак, нельзя сомневаться, что сестра во время постигшей ее катастрофы была совершенно одна. Никаких следов насилия обнаружить не удалось.

– А как насчет яда?

– Врачи исследовали ее, но не нашли ничего, что указывало бы на отравление.

– Что же, по-вашему, было причиной смерти?

– Мне кажется, она умерла от ужаса и нервного потрясения. Но я не представляю себе, кто мог ее так напугать.

– А цыгане были в то время в усадьбе?

– Да, цыгане почти всегда живут у нас.

– А что, по-вашему, могли означать ее слова о банде, о пестрой банде?

– Иногда мне казалось, что слова эти были сказаны просто в бреду, а иногда я думала, что они относятся к какой-то банде людей – может быть, к банде цыган. Но почему эта банда пестрая? Возможно, что платки с крапинками, которые многие цыганки носят на голове, внушили ей этот странный эпитет.

Холмс покачал головой: видимо, такое объяснение не удовлетворяло его.

– Это дело темное, – сказал он. – Прошу вас, продолжайте.

– С тех пор прошло два года, и жизнь моя была еще более одинокой, чем раньше. Но месяц назад один близкий мне человек, которого я знала много лет, сделал мне предложение. Его зовут Эрмитедж, Пэрси Эрмитедж, он второй сын мистера Эрмитеджа из Крэнуотера, близ Рединга. Мой отчим не возражал против нашего брака, и весной мы должны были обвенчаться.

Два дня назад в западном крыле нашего дома начались кое-какие переделки. Была пробита стена моей спальни, и мне пришлось перебраться в ту комнату, где скончалась сестра, и спать на той самой кровати, на которой спала она. Можете себе представить мой ужас, когда прошлой ночью, лежа без сна и размышляя о ее трагической смерти, я внезапно услышала в тишине тот самый тихий свист, который был предвестником гибели сестры. Я вскочила, зажгла лампу, но в комнате никого не было. Лечь в постель я не могла – я была слишком взволнована, поэтому я оделась и, чуть рассвело, выскользнула из дому, взяла двуколку в гостинице «Корона», которая находится напротив нас, поехала в Лэтерхэд, а оттуда сюда – с одной только мыслью повидать вас и просить у вас совета.

– Вы очень умно поступили, – сказал мой друг. – Но все ли вы рассказали мне?

– Да, все.

– Нет, не все, мисс Ройлотт: вы щадите и выгораживаете своего отчима.

– Я не понимаю вас…

Вместо ответа Холмс откинул черную кружевную отделку рукава нашей посетительницы. Пять багровых пятнышек – следы пяти пальцев – ясно виднелись на белом запястье.

– С вами обошлись очень жестоко, – сказал Холмс.

Девушка густо покраснела и поспешила опустить кружева.

– Отчим суровый человек, – сказала она. – Он очень силен и, возможно, сам не сознает своей силы.

Наступило долгое молчание, во время которого Холмс сидел, подперев руками подбородок и глядя на потрескивавший в камине огонь.

– Это очень сложное дело, – сказал он наконец. – Мне хотелось бы выяснить еще тысячи подробностей, прежде чем решить, как надо действовать. А между тем нельзя терять ни минуты. Если бы мы сегодня же приехали в Сток-Морен, удалось бы нам осмотреть эти комнаты так, чтобы ваш отчим ничего не узнал?

– Он как раз говорил мне, что собирается ехать сегодня в город по каким-то очень важным делам. Возможно, что он будет отсутствовать весь день, и тогда никто вам не помешает. У нас есть экономка, но она стара и глупа, и я легко могу удалить ее.

– Превосходно. Вы ничего не имеете против поездки, Уотсон?

– Ровно ничего.

– Тогда мы приедем оба. А что вы сами собираетесь делать?

– У меня есть кое-какие дела, которые мне хотелось бы сделать здесь, в городе. Но я вернусь двенадцатичасовым поездом, чтобы быть на месте к вашему приезду.

– Ждите нас вскоре после полудня. У меня тоже здесь есть кое-какие дела. Может быть, вы останетесь и позавтракаете с нами?

– Нет, мне надо идти! У меня камень свалился с души, когда я рассказала вам о своем горе. Я буду рада снова увидеться с вами.

Она опустила на лицо черную густую вуаль и вышла из комнаты.

– Так что же вы обо всем этом думаете, Уотсон? – спросил Шерлок Холмс, откидываясь на спинку кресла.

– По-моему, это в высшей степени темное и грязное дело.

– Достаточно грязное и достаточно темное.

– Но если наша гостья права, утверждая, что пол и стены в той комнате крепки, что через двери, окна и печную трубу невозможно туда проникнуть, ее сестра в минуту своей таинственной смерти находилась в полном одиночестве.

– В таком случае, что означают эти ночные свисты и в высшей степени странные слова умирающей?

– Представить себе не могу.

– Если сопоставить все факты вместе: ночные свисты, банду цыган, с которой у этого старого доктора такие близкие отношения, намеки умирающей на какую-то банду и, наконец, тот факт, что мисс Эллен Стонер слышала какой-то металлический лязг, который мог издавать железный засов от ставни… если вспомнить к тому же, что доктор заинтересован в предотвращении замужества своей падчерицы, – я полагаю, что мы напали на верные следы, которые помогут нам пролить свет на это таинственное происшествие.

– Что же, по-вашему, делали здесь цыгане?

– Не знаю… Не могу сообразить.

– У меня множество возражений против вашей гипотезы.

– У меня тоже, и потому мы сегодня же едем в Сток-Морен. Я хочу проверить все на месте… Но, черт возьми, что это значит?

Так воскликнул мой друг, потому что дверь внезапно широко распахнулась и в комнату ввалился какой-то субъект колоссального роста. Одет он был не то как врач, не то как помещик. Его костюм представлял собою странную смесь: черный цилиндр, длинный сюртук, высокие гетры и охотничий хлыст. Он был так высок, что шляпой задевал верхнюю перекладину нашей двери, и так широк в плечах, что едва протискался в эту дверь. Его толстое, желтое от загара лицо было перерезано тысячью морщин, а глубоко сидящие, злобно сверкающие глаза и длинный, тонкий, костлявый нос придавали ему сходство со старой хищной птицей.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

страницы: 1 2 3

Краткое содержание рассказа А. К. Дойла «Пёстрая лента».

К Шерлоку Холмсу обращается за помощью дрожащая от ужаса молодая женщина по имени Эллен Стоунер.

По её завещанию все деньги переходили мужу, но если дочери выйдут замуж, каждой должна быть выделена определённая часть. Семья вернулась в Англию и обосновалась под Лондоном в родовом поместье Ройлоттов.