Общественный примиритель на финансовом рынке. Финансовый омбудсмен павел медведев

На финансовых рынках – заработал в Российской Федерации.

Знакомьтесь: финансовый омбудсмен в России - Медведев Павел

Павел Алексеевич Медведев - первый российский финансовый омбудсмен

Алексеевич - бывший депутат Государственной Думы нескольких созывов подряд, видный экономист, профессор экономики, разработчик многих законов в сфере регулирования банковской деятельности, многолетний практик, признанный и уважаемый профессионал банковского дела.

Последняя законотворческая деятельность Павла Медведева – это участие в разработке нашумевшего и еще не рассмотренного законопроекта о банкротстве физических лиц.

Как я уже говорил, впервые институт финансового омбудсмена – появился в 1992 году в Германии. Первый опыт получился удачным и практика разбирательства споров независимыми финансовыми омбудсменами - быстро распространилась во многих европейских государствах.

Поэтому, не удивительно, что у истоков того, что появился финансовый омбудсмен в России, стояли банки с участием иностранного капитала - Национальный банк ТРАСТ, ОТП банк, Национальный банк ТРАСТ, Юниаструм Банк, Райффайзенбанк и другие.

А инициатором возникновения омбудсмен в России – выступила Ассоциация Российских Банков (АРБ) Российской Федерации.

Достаточно длительная 8 - летняя подготовительная работа (в нашей стране все очень долго делается), наконец привела к тому, в июне2010 г. АРБ утвердила окончательный регламент деятельности нового для России института и установила его официальное наименование - Общественный примиритель на финансовом рынке (Финансовый омбудсмен).

Официально, финансовый омбудсмен в России – Павел Медведев и его Секретариат, приступили к рассмотрению жалоб клиентов – физических лиц к финансовым учреждениям (в основном, к банкам), с 1 октября 2010 года.

Согласно Регламента деятельности, финансовый омбудсмен в России – Павел Медведев и возглавляемый им Секретариат – рассматривают жалобы к финансовым учреждениям – принесенные, исключительно, их клиентами – физическими лицами.

Заявление на имя общественного примирителя – приносится в виде жалобы, исполненной в письменном виде. Такая жалоба не должна быть связана с ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ заявителя.

Регламент требует, чтобы заявитель, подающий жалобу финансовому омбудсмену, до этого - ОБЯЗАТЕЛЬНО осуществил ПРЕТЕНЗИОННЫЙ ПОРЯДОК подачи заявления. Это означает, что свою жалобу – заявитель сначала должен изложить в письменном виде и подать ее, непосредственно, в финансовую организацию, к которой имеет претензию.

На принятие решения по жалобе заявителя и письменный ответ – финансовой организации дается не более 1 месяца с момента получения документа. Если полученный ответ заявителя не удовлетворил или - по истечении указанного срока, финансовая организация не ответила заявителю, то он имеет полное право – обратиться с письменной жалобой - к финансовому омбудсмену Павлу Медведеву.

Клиент может обжаловать претензионное решение любого финансового института, а не только банка. Например, это могут быть: микрофинансовые организации, коллекторские агентства, страховые компании и компании, осуществляющие свою деятельность на фондовых рынках (фондовые брокеры).

При первоначальной работе общественного примирителя – сумма жалобы клиента была ограничена величиной в 300 000 рублей.

Однако, в декабре 2011 – это ограничение было снято. Сейчас жалобу можно направить – без ограничений: по величине претензий к финансовой организации.

По имеющейся информации сотрудников Секретариата Финансового Омбудсмена – снятием ограничений сразу же воспользовались несколько заявителей, обратившихся с жалобой о помощи в получении денег на сумму свыше 700 000 рублей, располагавшихся на депозитных вкладах банка, у которого была отозвана лицензия Центробанка России.

Напомню, что Агентство Страхования Вкладов (АСВ) гарантирует возврат денежных депозитов только в размере до 700 000 рублей - в пределах одного банка.

Какова же суть самых популярных жалоб, направляемых Финансовому Омбудсмену?

Ниже приведу их список – в порядке убывания:

1) Просьба о «прощении» денежного долга. Кстати, за все время работы Павла Медведева, банками было удовлетворено 65 таких жалоб клиентов. Однако банки идут на такую меру – только в исключительных случаях.

2) Просьба о неприменении банком штрафных санкций.

3) Просьба о рассрочке уплаты задолженности.

4) Просьба о применении льготных условий кредитования или уменьшения банковской процентной ставки.

По состоянию на январь 2012 года, финансовый омбудсмен в России рассмотрел 3 731 жалобу. В 1900 случаях – финансовые организации (по предписанию Павла Медведева) полностью удовлетворили требования своих клиентов.

Большинство из остальных жалоб – так же удалось урегулировать путем согласования сторонами спора взаимных дополнительных условий и правил договора – после уяснения позиции общественного примирителя - по этому вопросу.

Небольшая часть жалоб была оставлена без движения. Павел Медведев рассказывает о том, что даже не стал направлять в банк письмо со своей позицией - по жалобе клиента (с просьбой «простить» долг), который взял кредит 5 лет назад и не сделал ни одного периодического платежа (без указания каких-либо уважительных причин).

Поэтому, согласно правил регламента, финансовый омбудсмен в России – разделяет жалобы – на: допустимые и недопустимые.

Те финансовые организации, которые подписали Соглашение о сотрудничестве с Финансовым Омбудсменом, выполняют его решение беспрекословно и в бесспорном порядке, то есть не обжалуют это решение - в государственный суд или Арбиртаж.

Организации – не подписавшие такое соглашение, со слов Медведева, в подавляющем большинстве случаев – так же идут навстречу жалобам клиентов - при получении рекомендательного письма, выражающего позицию финансового омбудсмена по конкретной ситуации.

Клиент же, неудовлетворенный разрешением спора омбудсменом, имеет полное право обратиться с аналогичной жалобой – в государственные суды.

Так что клиент ничего не теряет - в любом случае.

Если Вы попали в сложную ситуацию и не сможете больше уплачивать платежи по кредиту (а банк – навстречу не идет), то: можете рассчитывать на то, что Вам поможет финансовый омбудсмен в России – Павел Алексеевич Медведев и сотрудники его Секретариата.

Процедура рассмотрения спора омбудсменом - АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНА - для лиц, обратившихся с жалобой...
Кстати, а Вы хотите получить 5 бесплатных уроков, которые научат Вас правильно и юридически грамотно одалживать свои деньги другим людям?

Тогда заполните поля формы ниже и нажмите кнопку "ПОДПИСАТЬСЯ".

– Павел Алексеевич, имеется ли в вашем распоряжении какая-то статистика – сколько граждан уже объявили о своем банкротстве?

– Статистики нет, поскольку заявления о банкротстве только недавно начали подавать. Они идут по почте, которая работает медленно, и в судах письма медленно разбираются. Так что, я думаю, никто еще не обладает какой-то объективной статистикой: слишком мало времени прошло с начала действия закона.

– Изначально назывались разные цифры по количеству потенциальных банкротов в стране – от нескольких сотен тысяч до пары миллионов. Каковы ваши данные на этот счет?

– По моей оценке, около 400 тысяч человек не в состоянии обслуживать долги суммарным размером свыше 500 тысяч рублей – то есть попадающих под действие закона о банкротстве физлиц. Общее же количество должников в стране – более семи миллионов. Дело в том, что абсолютное большинство составляют долги маленькие, когда в кредит приобретались, скажем, кофеварка или электрочайник. Они в массе своей обслуживаются хуже всего. Что касается крупных долгов, там на первом месте – ипотечные кредиты, на втором – автомобильные.

– А стоит ли неплательщикам стремиться получить статус банкрота? Какие это дает преимущества?

– Речь не о преимуществах, а просто о выходе из сложного положения. К примеру, человек заболел, стал инвалидом и явно не может потянуть долг. А ему звонят каждый час коллекторы и требуют заплатить. Понятно, что подобное начисто выбивает человека из колеи. Эта бессмысленная и дикая история прерывается законом о банкротстве физических лиц, который дает человеку в таких обстоятельствах право на реструктуризацию.

– А тем, у кого долги меньше полумиллиона, а жизненные обстоятельства тяжелые, на что рассчитывать?

– На закон о финансовом уполномоченном, который, я надеюсь, тоже Дума скоро примет. Когда это произойдет, более свободно смогут вздохнуть и те, у кого относительно небольшие задолженности. Проблема маленьких долгов будет решаться не в судебном порядке, а финансовым уполномоченным. Реструктуризация будет производиться при значительно большем количестве случаев, поскольку, с одной стороны, вырастет число обращений, а с другой – процедура станет менее длительной и забюрокраченной.

– Можно ли теперь, когда закон о банкротстве физлиц уже действует, объяснить, почему его старт сдвигался на три месяца – с 1 июля на 1 октября?

– Потому что Верховный суд решил, что судьи общей юрисдикции не готовы к рассмотрению экономических вопросов. Но здесь есть вина и самого Верховного суда, который должен был готовить судей к применению этого закона на практике. Времени было достаточно – полгода с момента принятия. Попросили перенести нагрузку на арбитражных судей, которые, конечно, лучше подготовлены. На перенос понадобилось три месяца. Сейчас судебная система качественно лучше готова, потому что этим занимаются арбитражные судьи, а количественно – хуже, поскольку их мало. И это очень тревожный момент.

– Какие еще трудности вы предвидите с точки зрения реализации на практике закона о банкротстве?

– Есть одна принципиальная проблема, с которой мы совместно с Ассоциацией российских банков пытаемся справиться. В законе в основном речь идет о реструктуризации долга физлиц, что правильно. Но что такое реструктуризация, там детально не объяснено. Например, предполагается, что реструктуризировать сейчас можно только долги перед многими кредиторами. Но долги-то разные – по длительности обслуживания, по размеру, по процентным ставкам. Нужен был какой-то алгоритм. Такой алгоритм Ассоциация российских банков придумала и даже испытала на разных кредитах одного и того же банка. Но судьи-то не знают, что существует такой алгоритм. Я сейчас пытаюсь связаться с Верховным судом, пробую договориться, чтобы алгоритм был принят, но потом, по-видимому, его нужно будет утвердить в Центральном банке. Надеюсь, в итоге процедура будет рационализирована – судье не придется смотреть в потолок, чтобы разбираться в непонятных и часто взаимоисключающих предложениях тех, кто судится – кредиторов, заемщика и финансового управляющего. Он сможет действовать в соответствии с принятым алгоритмом, ну, или в крайнем случае призвать консультанта из ЦБ, который придет со своим компьютером, нажмет какие-то кнопки и даст четкий ответ – как реструктуризировать конкретные долги конкретного гражданина.

– Обращаются ли граждане к вам как к финансовому омбудсмену по поводу этого закона?

– Обращаются, причем содержательно, а не формально – то есть описывают свою конкретную ситуацию. И если она попадает под действие закона о банкротстве физических лиц, мы им отвечаем, какие шаги они должны предпринять. Львиная доля обращений – просьбы о реструктуризации долга. Сложность в том, что практически нет обращений от людей, которые являются должниками одного кредитора. А согласовать позиции разных кредиторов по поводу долгов одного заемщика оказывается практически невозможно. Раньше для двух кредиторов нам изредка удавалось согласовывать позиции, для трех – никогда. А сейчас во многих случаях кредиторов даже не три, а минимум пять.

– Меняется ли как-то ситуация с кредиторской задолженностью в России в последнее время?

– Ситуация меняется не по дням, а по часам. Мы уже не успеваем открывать конверты с обращениями, их количество выросло грандиозным образом. Но еще больше стало проблем. Если считать не по деньгам, как делает Центральный банк, а по лицам, то количество людей, на которых висят кредиты, по-видимому, равняется 40 миллионам. Может, чуть меньше, поскольку кредитование сильно замедлилось. Возврат кредитов, правда, тоже замедлился, но не так резко. Приблизительно 20% кредитов, если считать по людям, обслуживается плохо. То есть около семи миллионов граждан не в состоянии платить по долгам. Год назад таковых было порядка трех миллионов.

– Насколько критична приведенная вами цифра должников для финансовой системы страны?

– Я спрашивал у психологов, как много должно быть граждан, которые не возвращают кредиты, чтобы все общество всерьез озаботилось этой проблемой. Они назвали цифру – 30% от всего населения. Если рушится платежная дисциплина, угроза нависает не только над банковской системой, но и над всей экономикой страны. Неоткуда будет платить зарплаты, пенсии и так далее. Так было в 1992 году: поскольку никто никому не платил, денег в бюджете не находилось ни для чего. Я очень надеюсь, что подобного не повторится, ведь закон о банкротстве физических лиц худо-бедно начал действовать, готовится закон о финансовом уполномоченном. Но учитывать такую угрозу надо – это нас всех будет дисциплинировать.

Все больше заемщиков российских банков показывают неспособность вернуть набранные кредиты. Сильнее всего это ударило по валютным ипотечникам, но и ситуация с рублевыми должниками немногим лучше. Финансовый омбудсмен Павел Медведев считает, что причиной бедствий граждан, задолжавших банкам, является законодательство.

«Лента.ру» Валютные ипотечники сами виноваты в том, что, не рассчитав риски, влезли в эту кабалу, или часть вины все же лежит на государстве?

Павел Медведев: Часть вины лежит на гражданах - потому что в здравом уме и твердой памяти они взяли в долг деньги не в той валюте, в которой зарабатывают. Правда, возможно, они не понимали опасности. Случалось, что у людей не было выбора. Дело в том, что банки тоже попали в историю. Никакого удовольствия они не испытывают от того, что их должники приковывают себя к загородкам вокруг банков, они понимают, что значительная часть заемщиков не расплатится и они понесут убытки. Но банки должны были принимать депозиты в валюте, а должны были потому, что некоторые граждане не верили в рубль и хранили в этой валюте накопления.

Согласитесь, сейчас невозможно сказать, что они были неправы.

Сегодня они правы. Правда, завтра они могут тоже понести убытки. Покупали доллары, приносили в банк. Банку нет большой радости от депозита в долларах, но если откажешь - люди пойдут к конкуренту. Банк, пусть и под маленький процент, их принимает. Но доллары не спрячешь в сейф, их надо кому-то дать в долг. Приходит гражданин за ипотекой, и его начинают уговаривают взять эти самые доллары, которые накануне кто-то разместил в банке. И если выбора у гражданина нет, он без квартиры жить не может, в конце концов он решает: возьму кредит в долларах. И возникает неприятная ситуация для гражданина, банка и государства. Государству тоже нет никакого удовольствия от того, что граждане перегораживают улицы.

То есть никто не виноват?

Я бы не искал виноватого, я бы искал выход из положения. Хорошего выхода нет. Большинство валютных заемщиков думают, что банки обязаны пересчитать их долги по курсу, который имел место на момент взятия долга. Но тогда придется кредитору - тому, что депозит разместил, - пересчитать по этому же курсу, иначе в балансе банка возникнет дыра. А это невозможно. Тот, кто принес деньги в банк, считает, что ему должны выдать те самые доллары, не меньше и не больше, или рубли по сегодняшнему курсу.

Какой вариант реструктуризации возможен?

Так как вина на всех понемножку лежит, я считаю, что единственный выход из положения - не очень хороший, не тот, который гарантирует нам рай, но тот, что хотя бы смягчает ад, в который попали граждане, - круглый стол для трех сторон: государство, банки и человек. Стороны должны решить, кто и какую нагрузку на себя возьмет. Государство уже некоторую нагрузку на себя взяло: 4,5 миллиарда рублей выделено, и эти деньги уже распределяются между ипотечными заемщиками - не обязательно валютными. Валютных - 25 тысяч, а всего 3,5 миллиона ипотечных заемщиков. У валютных острая проблема возникла практически мгновенно, у рублевых проблемы накапливаются. Поток жалоб от рублевых заемщиков увеличивается день ото дня. 4,5 миллиарда на 3,5 миллиона - это очень мало. Я надеюсь, что большинство заемщиков будут обслуживать свои долги сами.

Фото: Николай Корешков / «Коммерсантъ»

Сколько заемщиков не могут обслуживать долг сегодня?

Три процента заемщиков - из ипотечников. Но их количество быстро растет. Боюсь, что мои данные уже устарели. А если говорить вообще о заемщиках, то 20 процентов. Всех заемщиков - граждан, на которых висят долги, - приблизительно 38 миллионов, чуть-чуть уменьшилось их количество в последние годы. Среди тех, кто не обслуживает свой долг, - 7,5 миллиона. Ипотека всегда обслуживается лучше. Даже валютные ипотечники обслуживают свои долги значительно лучше, чем те, кто взял беззалоговый кредит.

Как-то на телепередаче, где было много валютных ипотечников, ко мне подошли два человека, мужчина и женщина. Мужчина сказал, что на взятую в долг валюту купил пять квартир, а женщина - что купила одну маленькую квартиру, но у нее пятеро детей. Мужчина этот на помощь особо и не претендовал. Конечно, если бы ему пересчитали кредит по старому курсу, он был бы рад, но вряд ли бы сильно настаивал. Но этой женщине-то надо помогать, куда она со своими пятью детьми денется, если потеряет эту квартиру? В три раза больше, чем занимала, она денег не найдет - дети от голода умрут.

Вы сказали, что за последние два года число должников снизилось. С чем это связано? И берут ли до сих пор люди кредиты - ипотечные, автомобильные?

Берут, но в значительно меньшем объеме, чем два года тому назад. Тогда граждан, на которых висели долги, было приблизительно 40 миллионов. В последнее время ЦБ принял меры, чтобы коммерческие банки, выдавая кредиты, вели себя более осторожно. Регулятор наказывает банкиров за бездумное кредитование. Естественно, в банках опасаются идти наперекор требованиям ЦБ. Да они и сами понимают, что ситуация на рынке ухудшается: с экономикой дела обстоят плохо, доходы населения падают существенно. И надеяться на то, что неаккуратно выданный кредит вернется, нельзя. Граждане, в свою очередь, стали более осторожно занимать. В итоге за последние годы тот, кто мог расплатиться, расплатился, и новый кредит либо не захотел взять, либо не смог. А количество тех, кто расплатиться не может, выросло. Еще два года назад их было шесть миллионов, сейчас эта цифра выросла на полтора миллиона.

Фото: Виктор Коротаев / «Коммерсантъ»

По данным за 2015 год кредиторская задолженность перед банками выросла на 30 процентов. Долги по кредитным картам при этом увеличились на 46 процентов. Как в этой ситуации людям избежать усугубления долговой проблемы?

Обращения от граждан, которые не могут обслуживать свои кредиты, очень острые. Но, надо отдать россиянам должное, они стали намного более образованными в финансовой сфере. Еще два-три года назад мало кто правильно писал слово «реструктуризация». Теперь найти человека, который не знает, как оно пишется, невозможно. У этого образования, конечно, высокая цена. Пост финансового омбудсмена существует около пяти лет, и первые обращения были именно по поводу реструктуризации. Слово еще произнести люди не могли, а содержательно уже объясняли, чего они хотят. В те времена такие просьбы были большим счастьем, потому что их было легко выполнить. Случалось и так, что заемщик ссорился с менеджером банка, который рассматривал прошения клиентов и отказывал в реструктуризации. Приходилось решать вопросы через голову этого менеджера, обращаться к большим начальникам. Договориться всегда или почти всегда было можно.

С 2013 года ситуация быстро ухудшалась, сейчас же она стала катастрофической. Реструктурировать задолженность стало трудно, особенно если кредиторов два или больше. Еще и потому, что каждый банк ревнует к другому. По трем мне ни разу не удалось договориться. Часто же бывает так, что у одного заемщика пять-восемь кредиторов. К сожалению, закон, который дает административный ресурс финансовому уполномоченному, был принят в первом чтении полтора года назад, а дальше дело никак не продвигается. Этот документ предназначен для людей, у которых небольшие долги. Таких около семи миллионов. Но есть и те, кто должен много, - их 500 тысяч. Для них закон и написан, и вступил в силу с 1 октября прошлого года. У него неудачное название - «Закон о банкротстве физических лиц», а надо было его назвать «О реструктуризации долга», потому что большая часть текста посвящена именно реструктуризации.

Это хороший закон? Он позволяет решать проблемы должников?

Теоретически он хороший, а практически - никуда не годный. Он обращен в суд, да еще не общей юрисдикции, а арбитражный. 400 тысяч таких должников - это огромная нагрузка на арбитражи, которых у нас в стране мало. Но в реальности этих 400 тысяч и не видно, потому что закон написан так, что возникает много препятствий перед должником, желающим пойти в суд. Нужно объявлять себя банкротом, даже если ты им не являешься в традиционном русском значении слова. Идешь за реструктуризацией, подходишь к суду, и там столько оврагов, что шагнуть невозможно. Первый и главный из них - невозможно что-то сделать без адвоката. Эта помощь стоит не меньше 100 тысяч рублей. Абсурд: человек закредитован, он хочет избавиться как-то от этого давления - но, оказывается, ему надо в долг еще 100 тысяч взять. А кто ему даст, если у него такие долги?

Фото: Александр Коряков / «Коммерсантъ»

В новостях постоянно возникает тема коллекторов. Достаточно вспомнить чудовищные случаи, когда коллекторы бросают в квартиру зажигательную смесь, которая попадает в детскую кроватку. Фактически это рэкет и бандитизм.

Все разговоры о коллекторах сейчас - это ужасное фарисейство. Причем многогранное. Тот человек, который бросил коктейль Молотова в окно, - никакой не коллектор. Он не является служащим какого-либо коллекторского агентства. Он бандит. Семья, которая пострадала от этого бандита, трижды (это было проверено объединениями коллекторов) обращалась в полицию, жаловалась на угрозы от этого бандита. Полиция не встала со стула. Так кого надо наказывать - коллекторов или полицию?

Если бы мы устроили реструктуризацию, то львиная доля людей, которые не могут обслуживать свой долг, никогда бы не узнали, что бывают коллекторы. А сейчас у них накручиваются пени и штрафы. Думать, что среднестатистический заемщик - жулик и не хочет платить, абсолютно несправедливо. 80 процентов из них, несмотря на все кризисы, платят день в день. А «начинающие» неплательщики сразу же пишут мне: «Помогите реструктурировать». Если реструктуризация состоялась - у человека появляется уверенность, что он вытянет, и он платит. И ему, и кредитору хорошо.

Если же накручиваются пени и штрафы, человек рассуждает так: «Если я все равно не расплачусь, я рубля ему не дам. Лучше эти деньги на себя и своих детей потрачу».Что остается кредитору? Только обратиться к коллектору - я надеюсь, все же к коллектору, а не к бандиту. И коллектор, в свою очередь, вынужден напоминать этому человеку, что он должник.

Я теперь сошлюсь на психологов. Задавал вопрос: какая доля заемщиков должна перестать платить, чтобы возник эффект домино? Психологи сказали: 30 процентов. Напоминаю, что сейчас уже 20 процентов. Дай бог, чтобы они ошибались, но если нет, то еще чуть-чуть - и наступит большая беда. Все 38 миллионов в это вовлечены, может, и не будут, но даже 15-20 миллионов могут вызвать катастрофу в финансовой системе страны. Никому в таком случае не будет хорошо - ни тем, кто платит аккуратно, ни тем, кто не платит вообще.

Фото: Александр Миридонов / «Коммерсантъ»

На коллекторов в случае нарушений можно, кстати, пожаловаться мне: шесть главных агентств заключили со мной договоры. Бутылки с зажигательной смесью они не бросают, хотя, конечно, бывает, что нарушают правила. Например, листовки в подъезде развешивают. Но это все устраняется в течение суток после жалобы. Коллекторы, как когда-то банкиры, хотят сделаться респектабельными. Остальные структуры, не входящие в эту шестерку, образовали организацию НАПК, которая со мной находится на прямой связи. Я звоню исполнительному директору этой ассоциации, и в самом худшем случае двух суток достаточно, чтобы устранить нарушение.

Стоит ли запретить микрокредитование? Ведь это страшная, ростовщическая альтернатива нормальным банкам.

И кто же, интересно, пользуется этими ростовщическими деньгами? Есть абсолютно бессознательные люди, которые увидели какой-то гаджет у соседа - и им захотелось такой же. А на столбе объявление о выдаче 10 тысяч рублей «прям сразу». Такое бывает. Призываю быть осторожными. Но большая часть жалоб на этих микрофинансистов - от людей, которые прижаты к стенке. Заболела жена, нужно такое-то лекарство - дорогое, хоть и теоретически бесплатное. Через неделю дадут, но через неделю давать уже будет некому. Человек берет кредит, жене помогает, а расплатиться не может. Почему люди идут туда, а не в банк? Либо там они уже взяли кредит, либо лекарство нужно сегодня, а банк будет проверять вас какое-то время. Но я бы сконцентрировался на другой проблеме: попытался бы понять, почему люди бегут за такими дорогими деньгами. И если это лекарство, которое надо выдать сегодня, а не через неделю, я бы постарался научиться выдавать лекарство сегодня, а не тратить силы на формулировку проклятий в адрес микрофинансовых организаций. Хотя и МФО тоже призываю быть более мягкими и лояльными к своим заемщикам.