Осмотр в женской тюрьме. "изощренное глумление". В. — А с ней все нормально, ее не уничтожили эти люди

Сразу после того, как суд санкционирует арест в качестве меры пресечения либо после приговора суда первой инстанции, связанного с лишением свободы обвиняемая или осужденная направляется в Следственный изолятор (СИЗО ). А поскольку изменение меры пресечения со стражи на домашний арест или подписку о невыезде сегодня случается крайне редко, то с большой долей вероятности они пробудет в изоляторе вплоть до вступления приговора в законную силу.

Как бы страшно не звучала для неподготовленного к тюрьме человека перспектива провести несколько месяцев в СИЗО, опыт многих прошедших через это показывает, что и в заключении есть жизнь, встречаются интересные люди (иногда даже друзья), и вполне реально выжить и сохранить себя как личность. Поэтому с самого начала лучше настроиться преодолеть все сложности и неприятности, которые, несомненно, будут.

Не имеет смысла как-то особенно готовиться перед заходом в камеру, репетируя будущие диалоги и выбирая стиль поведения: 24 часа в сутки и 7 дней в неделю никакую роль играть не получится, кроме роли самой себя. Бояться не надо — многие страшилки о “прописке” в камере являются не более чем выдумкой, другие — преувеличением. В большинстве случаев вновь прибывшая может рассчитывать на моральную поддержку и сочувствие сокамерниц — ведь все они когда-то тоже впервые переступили этот порог.

В камере новая заключенная появляется обычно с сумкой и только что выданным матрасом. Ее встречает старшая по камере — это как правило самая авторитетная заключенная, из тех, кто находится за решеткой дольше других. Если старшей по какой-то причине нет в камере, то новенькой предложат ее дождаться, положив куда-то матрас и вещи.

Старшая по камере — выборная должность, результат договоренностей между самими заключенными. Ею может стать обвиняемая или осужденная по любой статье уголовного кодекса. Исключения составляют детоубийцы — их как правило в женских тюрьмах ненавидят, и если позволяет администрация, могут унизить или даже побить. Детоубийцу никто не сделает старшей по камере. Не будет старшей по камере и заключенная, которая не смогла найти общего языка с администрацией изолятора. Это не выгодно никому: в тюрьме практикуется коллективная ответственность и плохие отношения старшей с сотрудниками СИЗО могут негативно сказаться на жизни всех обитателей камеры.

Старшая по камере следит за порядком и отвечает за него перед администрацией изолятора. Она же расписывается за “колюще-режущие предметы” — вилки и ножи, которые положено выдавать три раза в день на завтрак, обед и ужин и забирать каждый раз после этого. В некоторых СИЗО их могут оставлять и на целый день, но только не на ночь.

Новенькую скорее всего положат на верхнюю кровать (“на пальму”) и рядом с дверью (“на тормозах”). Исключение могут сделать для беременных, пожилых и больных. Место у двери хотя как правило и считается менее привилегированным, но имеет и свои преимущества: в свете лампочки, горящей над дверью удобно читать, а близость к выходу в коридор позволяет заблаговременно услышать, когда кто-то подходит к камере.

Главное правило — поменьше рассказывать о себе, тем более в самом начале, и особенно об уголовном деле, если оно находится на стадии следствия. Если кто-то из сокамерниц проявляет повышенный интерес к делу, то с большой долей вероятности она это делает не просто так, а по просьбе оперативников. Чем меньше расскажете, тем меньше смогут использовать против вас.

Вновь прибывшей могут также предложить сотрудничество с оперотделом. Уже через несколько дней после заезда оперативные сотрудники могут вызвать на разговор и поинтересоваться, завели ли вы друзей, и что эти новые друзья успели рассказать. Прямой отказ сотрудничать, особенно если он будет высказан в категоричной и обидной форме, может повлечь некоторые репрессии (например, частые переводы в другие камеры с вещами через многочисленные лестницы и длинные коридоры, или дополнительные обыски). Однако и преимуществ у доносительства нет. Дело не только во вкладе стукача в общую атмосферу недоверия в камере, и, возможно, порча чьей-то жизни. Стукачей не любят и сами сотрудники ФСИН, и поэтому особых поблажек ждать не стоит.

В отличие от некоторых мужских изоляторов, где в быту могут действовать те или иные “понятия”, у женщин все проще. Тюремную еду можно спокойно брать из рук тех, кто ее приносит (а это сотрудники хозотряда, такие же заключенные) и есть. Передачами хорошо делиться с сокамерниками, и ожидать, что они будут делиться в свою очередь с вами.

Согласно закону , “первоходов” не могут содержать совместно с рецидивистами, а совершивших насильственные преступления с подозреваемыми в ненасильственных. Так что скорее всего в камере окажутся женщины, обвиняемые в таком же или близком по сути преступлении, что и вы. Исключения составляют задержанные по “народным” статьям за наркотики, таких просто слишком много, поэтому они попадаются в любой камере.

В любом большом коллективе, в том числе и тюремном, есть хороший шанс найти более менее близкого по духу человека, или даже нескольких. Речь не идет о крепкой дружбе с самого начала — хотя бывает и такое — пока достаточно общего языка и общих интересов. Сами собой складываются “семейки” — небольшие группы из 2-4 человек, которые понимают друг друга, помогают друг другу в быту, делятся передачами и совместно проводят .

«Эх бабы, бабы, несчастный вы народ!» - восклицал герой популярного советского фильма. И с ним не поспоришь, когда смотришь на женщин, вглядывающихся в небо сквозь решетку окна камеры. 982 арестантки находятся сейчас в единственном столичном женском СИЗО. А ведь среди них есть те, кто еще недавно сам носил погоны и обладал властью «казнить или миловать» - сотрудницы полиции, прокуратуры, судов, тюремщицы, чекисты и разведчицы.

В женской колонии. Кадр документального фильма канала "Совершенно секретно".

Изменился ли их взгляд на мир, когда они поменялись местами со теми, чьи судьбы вершили? Кого винят в своей злой доле и о чем мечтают? Как отмечают 8 марта и что желают другим женщинам?

Обозреватель «МК» и ведущий аналитик московского УФСИН обошли камеры и спросили обо всем этом их обитательниц.

Праздник на то и праздник, чтобы даже в самом мрачном месте в самые сложные периоды судьбы стало хоть чуточку светлее. Вот и в единственном женском СИЗО Москвы почти все арестантки в приподнятом настроении. В меню на праздничный день – гуляш с гречкой, рыбные биточки с рисом, салат из свежих моркови и капусты. Несовершеннолетние девочки дарят нам сделанные своими руками подарки и ждут чаепития с тортом. Самые маленькие, живущие в камерах совместно с мамами, получили игрушки и памперсы.

Вообще жизнь всех женщин от мала до велика заметно изменилась здесь за последний год в лучшую сторону. В камерах – новые матрасы, подушки, одеяла, сотрудники, по словам арестанток, стали ответственней и человечней. Никто не спит на полу и не мучается от холода.

То, от чего страдают здесь теперь больше всего – несправедливость. И об этом больше всего хотят говорить даже в праздничный день.

Мы идем на этот раз в камеры, где содержатся бывшие сотрудницы правоохранительных органов, к женщинам, которые сами, быть может, еще недавно вершили чужие судьбы. Теперь они – заключенные, и могут переосмыслить прошлое и рассказать, случайностью или закономерностью стали их арест и теперешнее положение.

Одна из камер. Внутри двенадцать женщин. Далеко не все из них хотят рассказывать о себе. Кто-то уходит в сторону, молча и грустно смотрит на нас. Кто-то вставляет в чужой долгий разговор краткие резкие и злые порой реплики и междометия. А те, которые хотят выговориться, часто прерывают рассказ слезами, и, пока эти слезы утирают, другие продолжают говорить

Анжела - бывший следователь ГСУ ГУ УМВД, специалист по экономическим преступлениям. Выйдя на пенсию, женщина ушла в адвокатуру, однако инкриминируемые ей эпизоды относятся еще к поре работы в следствии, когда она возглавляла следственную группу. Обвиняется в мошенничестве и получении взятки. Об обвинении рассказывает подробно и рассудительно, с легкой иронией и тенью презрения. По версии следствия, за деньги Анжела и ее подчиненные, расследуя дело об обмане дольщиков жилья, признавали потерпевшими лиц, не имевших ущерба, тем самым незаконно представляя им право на получение компенсации. Вину сама экс-следователь отрицает полностью.

- «Сверху» поступила установка, чтобы было громкое дело против полицейских, - говорит она. - Так что никакой роли не могли уже сыграть ни личностные характеристики, ни почетные грамоты, ни награды, ни многолетняя работа… Всё было предрешено заранее, хоть я продолжаю оспаривать каждый шаг следствия, каждое незаконно вынесенное решение. Конечно же, под стражей это делать многократно тяжелей, чем на свободе. В этом – и цель того, что мы здесь, под арестом. В основном обвинения против нас строятся на показаниях так называемых «досудебщиков» (тех обвиняемых, кто пошел на сделку со следствием, надеясь таким образом добиться снисхождения). Наши доводы ничего не стоят против слов «досудебщиков». Поместить под стражу – надежда следствия сломить нашу волю и заставить оговорить себя или других людей.

Анжела под стражей два года. Впрочем, есть среди женщин и те, кто сидит уже три. Мы уточняем у нее - разве, будучи следователем, не приходилось точно так же помещать подследственных под стражу? Разве не было и прежде «палочной системы» (отчета показателями?) Неужели вы были человечным и справедливым следователем, а затем на смену пришли другие? Или изменилась сама система, сама практика?

Вы можете мне не верить, но многое изменилось, - задумчиво отвечает Анжела. - Водораздел прошел в 2011-м году, когда милиция стала полицией. Вы знаете, ведь раньше мы почти никого не брали под стражу. Или лишь по очень весомым причинам. Абсурдом казалось брать на несколько лет под стражу обвиняемых в экономических преступлениях: для следователя-профессионала в этом нет ни необходимости, ни целесообразности. Дело-то не развалится, если работать нормально.

Кстати, первый арестованный был у меня через шесть лет работы. Вы знаете, а ведь я прекратила много дел! Тогда было возможным прекращать дела без последствий для самого следователя. Конечно, были нюансы: в первом квартале было нельзя прекращать дела, а под конец года – можно. А потом началась «чистка рядов». Те, кто хотел работать, как раньше, - не проходили переаттестацию. На смену пришли дилетанты. Менее опытные, более управляемые, из регионов, более жадные и голодные, кого легко было вовлечь в коммерческие схемы и организовать коррупционные потоки.

8-е марта… Например, как раз перед 8-м марта арестовывают, скажем, 5-6 фур с контрабандными цветами. А накануне праздника – звонок из прокуратуры: снимайте арест! Пропускайте цветы! Никто из нас не шел никогда на это. А эти, молодые, они шли и снимали, они не привыкли думать о последствиях. Но в итоге и они сидят теперь рядом на тюремных кроватях. Вот они, наши дознавательницы. Ира, расскажи.

Нам спускали показатели, - вступает сокамерница. - 5 дел по такой статье, 5 – по такой, 5 – по другой. И вот, допустим, у нас только 3. Тогда мы звонили участковому, говорили: «Нужен бомж». Делали запрос в магазин, оттуда присылалась флешка якобы с записью совершенного преступления, но на самом деле никакой записи там не было. А мы описывали, расшифровывали, как будто есть. Спросят: где запись? Ответим: камеры неисправные, компьютеры старые. Но обычно никто не проверял.

Или вот эта статья 327 часть 3. Участковые сами находили, брали узбеков, киргизов, делали им левые патенты. Потом сами же их и арестовывали. Потом сами штрафы за них платили. Всё во имя статистики. А прокуратура… Что – прокуратура? Цена прокуратуры – за десять уголовных дел четыре колеса для БМВ. Мне не очень нравилось. Но начальник говорил: делай так, делай. Не хочешь делать – пиши рапорт на увольнение. Я хотела написать, но заартачилась, не для этого я училась в институте МВД. И вот – я здесь. А тут наших много было. Лена, Вика, два участковых… А система продолжает жить.

Понимаете, следователь от сомнительного предложения один раз может отказаться, - говорит бывший следователь СУ одного из московских округов Татьяна: - И второй раз может отказаться, если есть сила воли. А на третий скажут: увольняйся. Что, не хочешь увольняться? Ну что ж, ты сам так решил…

В камере есть даже эксперт. Часто на вашей памяти сажали женщин-экспертов? На нашей это едва ли не первый случай.

Отец хотел, чтоб я стала милиционером, у нас – династия, - начинает Катерина, эксперт-криминалист ЭКЦ МВД с 23 летним стажем, подполковник. - Поступила в адъюнктуру НИИ МВД, специализация – девятка, уголовный процесс и криминалистика. Научные статьи, конференции, в сфере деятельности – общение с адвокатами. Нарвалась на одного, оказался мошенником. Телефонный разговор шел в сфере графологии, подделки подписей, пожалела его, версия была такая: друг дал в долг большую сумму и потерял расписку. Можно ли восстановить документ, пройдет ли экспертизу подделанная подпись? Я сказала: нет, я такую экспертизу делать не буду.

Но да, я поделилась координатами тех, кто, возможно, стал бы. Мало ли таких контор? Это было в 2012-м году. Звонок от следователя раздался в 2015-м, когда я уже перешла работать в Министерство Обороны. Меня обвинили в том, что я сфальсифицировала подпись… за семь тысяч рублей.

«Досудебщик» оговорил меня, но условий сделки не выполнил полностью (отказывался затем от показаний, просил у меня публично прощения), так что получил 14 лет. Моя статья – «пособничество в покушении на мошенничество». Прокурор запросил мне 4 года, судья дала четыре с половиной. Почему дал больше запрошенного? Я не успела его спросить (грустно улыбается).

Вы знаете, с нами вообще беда, - резюмирует Анжела.- Наши дела расследует Следственный комитет, и его сотрудники прямо говорят: «Мы вас ненавидим. Вы будете сидеть. Мы вас будем сажать». Как будто создали специального монстра, который с удовольствием уничтожает тебя. Это такая организация, которая легко «продавливает» дела в судах, они ведь дела и против судей ведут.

Есть среди «бывших сотрудниц» и тюремщицы. Вот Тамара, прапорщик внутренней службы.

А я работала в московском следственном изоляторе десять лет. Вину не отрицаю: пронесла в СИЗО три телефона, получила за это 70 тысяч. Жилья не было, повышения по службе добиться не удавалось. Мне срочно нужны были деньги. Срочно… вы хотите узнать, зачем? Не хотите? Ну ладно… Хотела кушать. Вот просто так – «хотела кушать». Можете считать издевательством, но я не издевалась. Знаете, те, кто говорил до меня, взывают к справедливости. А я – к милосердию. Мне дали три года лишения свободы. Зачем? Я виновата, но кому я опасна? Я просила любое не связанное с лишением свободы наказание, я раскаивалась. Но мне дали три года лишения свободы. Я поеду в Кунгур отбывать наказание.

Для бывших сотрудниц правоохранительных органов создан специальный отряд лишь в одной исправительной колонии в России, под Кунгуром в поселке с говорящим названием Дальний в Пермской области. Это – очень далеко от Москвы. Не раз женщины обращались к ФСИН России с коллективной просьбой создать такой отряд где-нибудь поближе. В настоящее время их вопрос – в рассмотрении. Бывшие сотрудницы правоохранительных органов не могут остаться работать в следственных изоляторах в отрядах хозяйственного обслуживания, в отличие от других «первоходок». Закон запрещает.

Часто они обращаются с заявлениями «разбээсить» их, считать обычными арестантками, тогда они могли бы остаться вблизи от своих детей, мужей, пожилых подчас родителей. Ради этого они готовы трудиться с утра до ночи, мыть, красить стены, шить, готовить, подметать – лишь бы не уезжать под Кунгур. Но закон не знает такой процедуры – «исключить из бывших сотрудников». Если ты бывший сотрудник – то останешься им навсегда.

8 марта в газете «Петровка, 38» в 2012-м году про меня разместили статью, - вдруг вспоминает Анжела. - Большую, на разворот. Называлась «Ее выбор – следствие». Я так гордилась этой статьей в газете. Могла ли я подумать, что спустя шесть лет буду рассказывать о ней в СИЗО?

Еще одна «бээсница» - другая Татьяна. По ее словам, ей сделали недвусмысленное предложение подбросить меченые купюры неугодному руководителю, в кабинет которого она была вхожа. Возможно, руководителя хотели убрать для модернизированной организации коррупционных потоков.

Татьяне предложение не понравилось. Этим она не пришлась по душе УСБ по ЮЗАО. После множества перипетий, которые она пыталась пережить, многочисленных вызовов и опросов, ее вызвали в УСБ вновь, пообещав, что это – в последний раз. Там, по словам Татьяны, у нее стали отбирать телефон и диктофон, били руками и ногами, выламывали гелевые ногти, с силой зажимали между собой на диване. Это делали мужчины, сотрудники.

Татьяну увезли в больницу по «скорой». Об этом тогда она рассказала одной газете. Через месяц ее арестовали (обвинили в мошенничестве), при этом дом был окружен силами ОМОН, а ГУ МВД по Москве подало против Татьяны гражданский иск о защите чести, достоинства и деловой репутации, требуя опровержения сведений, изложенных в интервью. Гражданское дело Татьяна выиграла, но с тех пор уже больше двух лет содержится в СИЗО, постепенно теряя подорванное здоровье.

У нас есть молодая женщина, она не готова пока говорить, - хором вспоминают арестантки. - У нее, когда ее привезли в СИЗО, вся грудь была лиловой. Вы видели когда-нибудь, чтоб женщину били так, чтоб грудь была как одна гематома – от ключиц до сосков? Вот так ее били…

Меня били всего один день, а ее – три, - добавляет Татьяна. - Я докажу свою невиновность, выйду, реабилитируюсь и больше ни ногой в правоохранительные органы! Хватит.

А я всё докажу – и вернусь, - говорит Екатерина. - Я буду работать про профессии. Это – моё призвание и мой долг. И стране я нужна.

Господи, как стыдно… стыдно за наше следствие, - снова вступает Анжела. - За то, что за показателями не видят и не слышат людей, калечат, ломают жизни… Была Профессия. Было Наставничество. Стало наушничество. Стало стукачество. Не к кому прийти с проблемой, за советом. Побеседовал по душам? Напиши на собеседника рапорт первым, пока он не написал на тебя…

Вы спрашивали, что женщинам на 8-е марта пожелаю? Лучше мужчинам. Ведь было сказано: в жизни надо любить трех женщин – свою мать, мать своих детей и Родину. Что ж вы не любите-то нас так?.. Кому это я? Да всем. В первую очередь – Следственному комитету. Но так будет всегда, пока суды не начнут реально контролировать эту систему. Когда закончится эта круговая порука. А нужно ли им это?

Еще когда женщины работали следователями и ходили в СИЗО, сотрудники «Бутырки» провели им экскурсию. Показали камеры, где когда-то расстреливали, и сказали: «После тех событий здесь деревья желтые, осенние всегда. Они это видели, они это помнят, и с тех пор они пожелтели и никогда больше не станут зелеными». Многие женщины с тех пор никогда не забывали про те деревья. И сейчас они мечтают, чтобы однажды, весной, они зацвели. А самих женщин отпустили к детям и мужьям хотя бы по амнистии.

Всем добрый вечер, роды мои были первые и сразу адекватно описать их сложно, созрела я до этого только через 11 месяцев. Под кат не убрать с телефона, модераторы уберите пожалуйста. Беременность моя протекала в принципе хорошо, токсикоз правда мучал долго, ну и отеки в конце беременности. Итак начну с того, что шла 38 неделя моей беременности, было тяжело ходить, дышать, короче тяжело было все, даже пальцем на ноге шевелить...

"У нее было сердце"...

Я с ранних студенческих лет усвоила, что врач - это человек без границ. Помню огромное впечатление, которые произвели на меня книги Германа. Я почему-то тогда решила, что именно таким должен быть врач. Вернее не так. Врач. Именно Врач. С большой буквы. Всегда! И этот всепонимающий, всепрощающий человек, всегда выше будничной низости, грязи, подлости, имеющий мудрость смириться с неизбежным - для меня этот образ свят. И непоколебим. С этими убеждениями я вышла из университета, потом из интернатуры. И каждый день захожу...

Я сюда приехала впервые, на взрослую зону. Первый раз меня посадили в 14 лет. Там меня было действительно за что посадить, я обворовала бухгалтерию в военной прокуратуре и директора фирмы. Мне сразу дали три года.

В. - У вас семья есть?

О. - У меня только мама, больше никого нет.

В. - Мама это не так уж мало. Какие у вас с ней отношения?

О. - Раньше у нас с ней были хорошие отношения, все у нас было хорошо, только вот мы не понимали друг друга. Я не могла раскрыться, не могла ничего сказать. Она никогда меня не понимала. Когда я ей скажу правду, она мне не верит и ругать меня начинает. Когда я ей что-то совру правдоподобное, она мне верит. Я ей боялась что-то сказать, если что-то у меня случилось или что-то на душе, потому что я думала, что она меня не поймет, начнет ругать или бить начнет; за воровство она меня била...

В. – Почему вы воровали? У вас было желание какую-то вещь получить или непреодолимая склонность? Вы с ранних лет воровали?

О. - Да, я этого не помню, но мне мама сказала, что я с садика начала воровать. У меня мама 10,5 лет ходила коком на судах, у нас все практически было. Мама всегда говорила, что она не знает, чего мне не хватало. У нас дома и игрушки всегда были, и потом мы переехали жить в коттедж, это двухэтажная квартира в деревне, где мы сейчас живем.

“И природа была около тебя, и фрукты, и овощи, все около тебя всегда было, но тебе постоянно чего-то не хватало. Началось все у тебя с садика. Однажды ты принесла из садика игрушку домой. Я тебя спросила: - Настя, откуда эта игрушка. А ты на меня смотришь и говоришь: - С садика”. Мама меня спросила, зачем я ее принесла, а ей ответила, что эта игрушка мне нравится. Я это не помню, но это мне рассказывала мама. Мама сказала, что она меня ругала, и я не стала ничего носить домой.

Потом, когда я стала старше, мама мне сказала, что у меня сколиоз и мне нельзя кататься на велосипеде. “Ты очень хотела кататься на велосипеде, я обещала тебе купить, но врач запрещал кататься”. А я своровала у соседей велосипед и стала кататься, а потом выбросила его. “Дальше ты начала воровать деньги. Я что-то не могла тебе купить, а тебе надо и все. Я никак не могла остановить, ругала. Все тебе покупала, а ты все равно идешь воровать, все равно тебе надо”.

В. - А второй раз как вы попали?

О. - Были такие обстоятельства, даже не знаю... Когда я совершила первое преступление против директора фирмы в 1996 г. Меня тогда посадили, я у него взяла 8,5 млн. И когда я освободилась в сентябре 1998 г., мне было 17 лет, я приехала домой, а примерно через неделю к нам пришли люди, которых этот человек нанял... Меня дома не было, я была у знакомых, у которых я работала, они торговали... Мама позвонила по телефону и сказала, чтобы я приехала домой, т.к. дома проблемы. Я приехала домой, а мама лежит. Я спросила, что случилось. Она мне рассказывает, что подъехали два человека на красной машине, избили ее, приставили ножик к горлу и сказали: “Если деньги не отдаете - все”.

В. - А деньги где?

О. - А деньги уже давно потрачены. Я их потратила, покупала вещи, друзьям деньги давала, водила их в кино, в город ездили, гуляли, на машине катались... Так все деньги и истратила. Мама сказала, что не знает, что делать, они приедут второй раз. Я сказала, что надо обратиться в милицию, так как в суде нам говорили, что денег с меня взять нельзя, мне 14 лет. Мама сказала, что “это мы так думаем, а люди думают совсем по-другому”. Мы не знали, как достать деньги.

У меня есть знакомые, у которых можно было взять эти деньги, но их потом придется отдавать и снова возникнут проблемы. И получилось так, что я начала воровать опять, чтобы деньги вернуть, потому, что мама никак не соглашалась, чтобы мы сообщили об этом в милицию. Я хотела, чтобы она сняла побои, у меня много друзей, которые работают в милиции. Есть знакомые у меня и в охранной фирме, я могла даже и туда обратиться, но нужно было согласие мамы, ее заявление, ее побои, но она не соглашалась. Я пошла к ребятам, они сказали, что могут многое сделать, например, дома магнитофон поставить, дать деньги и их возьмут уже на улице с деньгами. Они все бы сделали, но, если мама против, что поделаешь?

Я знала, что если я пойду к людям, которые торгуют наркотиками, если я займу у них, то мне придется или вовремя отдать (а где я их возьму вовремя?). А то “включают счетчик” и плати вдвойне, например. Я снова стала воровать и попалась.

В. - Сейчас у вас какой срок?

О. - Меня посадили в 17 лет, мне до сих пор 17 лет. Мне дали 3 г. 6 мес.; 6 мес. я отсидела, а 3 г. мне осталось. Мне могут дать отсрочку при одном условии, если мама напишет справку, что она возьмет меня на поруки, а мама мне вообще не пишет. Я не знаю почему.

В. - А с ней все нормально, ее не уничтожили эти люди?

О. - Нет, мы сделали запрос, чтобы узнать, что там дома.

В. - А вы сами не пишете, Настя?

О. - Я маме написала за месяц 3 или 4 письма. У меня есть рабочий телефон мамы, но я не знаю работает ли она на старом месте.

Я не знала, что я беременна, когда села. Отец ребенка там, у него семья, дети тоже. Ему 32 года. Меня посадили 20 января, через 7 недель я увидела, что у меня нет месячных...

В. - Куда вас посадили? Вы в Архангельском СИЗО сидели?

О. - Да, на Попова. Я обратилась к гинекологу, он меня посмотрел и говорит: “Девочка, ты беременна”. - “Как беременна?!” - “Да, ты беременна”. - “Этого быть не может, как это я могу быть беременна?!” Я ему все рассказала, а он сказал, что у меня 7 недель беременности и чтобы я каждый месяц ходила к нему проверяться.

В. - Вы написали маме, что вы беременны?

О. - Да, я писала, но ответа нет.

Я хотела на тюрьме сделать аборт, т.к. я знала, что мне 17 лет... Мне надо было как-то с мамой... Она писать перестала. Я когда к следователю ходила, я ей звонила, мы с ней разговаривали, все было нормально. А когда я написала в письмах, что я беременна, она отвечать не стала. Я написала маме сколько сроку мне дали... Я хотела сделать на тюрьме аборт, мне врачи сказали: “Да, мы тебе сделаем аборт, т.к. ты несовершеннолетняя мы тебе обязаны сделать. Тут даже согласия родителей не надо”. Спросил сколько уже недель, сказал, что повезут меня на следующей неделе. Они тянули время и дотянули до того, что стало у меня 12 недель. К нам приходит на тюрьму прокурор и я чувствую, что они делать аборт не собираются. Я сказала это прокурору...

В. - Вы ребенка будете воспитывать?

О. - Да, сейчас я думаю, что хорошо, что я не сделал аборт и даже рада...

В. - Почему?

О. - Мне кажется... Даже не кажется... У нас с мамой натянутые отношения всегда. То, что мы живем вместе в одной квартире, общаемся, едим - это ничего не значит. Мне хочется более близкого отношения, пообщаться по душам, а я не могу ей что-то сказать, потому что она меня не поймет.

В. - А вы думаете, что ваш ребенок вас поймет?

О. - Нет, мне хочется, чтобы у меня было что-то близкое, свое, вот я хочу ребенка.

В. - Настя, вы освободитесь и у вас снова будут материальные проблемы?

О. - Я уже думала обо всем. Я хочу устроиться к нам в магазин на работу в деревне.

В. - Вас возьмут, зная, что вы воровали?

О. - В свой магазин (у нас сосед работает там) он возьмет, потому что он сам сидел. Он, правда, сидел за убийство много раз.

Я буду все делать, но я не буду воровать, это я уже знаю на 100%. Я не буду воровать, не буду грабить никого, не буду вымогать... Буду стараться сама заработать. И ребенка, которого я жду, уже 7 мес., я его не отдам, как делают некоторые...

В. - А куда отдают?

О. - Мне рассказали, что в детдом отдают.

В. - Т.е. отказываются от материнских прав?

О. - Да, отказываются. Просто-напросто, как я поняла, они освобождаются и бросают своих детей. Выходят за ворота и тут же бросают. Большинство не забирают.

В. - Не забирают? Вот эти мамочки, которые сейчас празднично фотографируются со своими младенцами, потом не заберут своего ребенка? А куда детей отправляют? В детский дом? И много таких случаев?

О. - Да, а вам разве не рассказывали?

Да, здесь много было случаев таких. Женщина одна освободилась, клялась, божилась, что никогда своего ребенка не оставит. Приехала во Владимир и на вокзале оставила ребенка. С вокзала звонят сюда и выясняют, и просят забрать назад ребенка. Его и привезли назад сюда. Были такие случаи. Кроме того, были такие случаи, когда они прямо здесь выходили и тут же отказывались от ребенка.

В. - Вы считаете, что для большинства женщин ребенок просто нужен для ослабления режима?

О. - Я думаю - да. Для этого и чтобы быстрее освободиться. Мне кажется, что для этого оставляют детей. Я нахожусь в одной комнате со всеми мамочками. Я практически там ни с кем не общаюсь. Они взрослые женщины, некоторые много раз сидели. Я не понимаю их вообще, я сидела на малолетке, там все по-другому. Если я что про человека думаю, то я это ему в глаза и скажу. А другие тут так не делают. Они говорят за глаза, переврут 300 раз и у них завязывается драка. Они дерутся. У них даже сегодня была драка из-за сигареты. Это мамочки?! Это - позор, а не мамочки! Раньше, как мне рассказывают девчонки, которые по 3-4 года сидят, что мамочек вся зона уважала, а сейчас этих мамочек вообще не уважают, потому что они сами так себя ставят. Они дерутся из-за сигареты, они сплетни распускают непонятные, они детей бросают. А раньше мамочка пройдет - сразу видно, что это мамочка: умытая, чистенькая, порядочная. И поговорить с ней приятно, сами девчонки рассказывают, а сейчас, говорят, на них даже внимания не обращают. Есть несколько человек, конечно, и все.

В. - Кого вы, например, вы знаете?

О. - Я знаю Катю Б. Она никогда не бросит своего ребенка.

В ДМР она с кем-то с санчасти поругалась из-за того, что она начала купать ребенка, а ей сделали замечание. Но она знает, что она правильно делает и понесла там: “это не ваш ребенок, это мой ребенок, я знаю правильно и буду так делать”. Ну, те вызвали милицию, “дубачков”, как их называют. Вбегают две женщины с дубинками, а Катька и говорит: “Вы на мамочку с дубинками?! Я что-то неправильно делаю?!” Я с Катей много общалась и от других людей слышала: она никогда своего ребенка не оставит. С ней ругаешься, например, и если скажешь ей, что “ты на 100% сдашь ребенка”, она готова тебе здесь же голову оторвать. Такой она человек.

Если они бросают детей, то детей вообще рожать не надо, а надо делать аборт.

В. - Я хотела бы узнать о вашем собственном опыте в СИЗО. Были ли у вас такие случаи, когда с вами жестоко обращались?

О. - В этот раз я была беременна, и они не имели права посадить меня в боксик или в карцер. Если они меня куда-то возят, то они могут посадить меня в “стаканчик”, где есть сидение, но больше никуда. Я была в очень плохих отношениях с одним человеком из охраны. Я знаю этого человека по первому сроку, и по второму сроку, и по воле я его знаю...

В. - Кто этот человек?

О. - ДПНС, я его данных не знаю. Когда я ездила к следователю или еще куда-то, он мне почему-то постоянно на смену попадался. И тут он меня садит в карцер.

В. - За что?

О. - Он должен меня вести к следователю. Он должен меня посадить отдельно от женщин, т.к. я малолетка, он меня должен посадит в “стакан”. Он меня вместе со всеми этими женщинами садит в боксик, это даже не карцер, это такой вот круг, в котором все как рыбы, как селедка в бочке. Он нас туда поставил. Я чувствую, что душно и пахнет там. А еще идет такая чувствительность, все чувствую, а там еще курят, сразу 10 человек. Я стучусь и говорю: “Дежурный, подойди к камере”. Он подходит и его прошу, чтобы он меня посадил в “стакан”, т.к. мне тяжело. Он говорит: “Вот смены поменяются, вот тогда тебя и переведут и еще не известно - переведут ли”. - “Знаешь, я скажу главному врачу...”

В. - А проводится ли при возвращении из суда гинекологический досмотр у женщин?

В. - Вы слышали о таких вещах?

О. - Я о таких вещах даже не слышала. Я точно это знаю, т.к. со мной много женщин ездили в суд и никогда такого не было.

В. - А здесь вы о таких вещах слышали?

О. - Нет. Но здесь была одна девочка, которая здесь давно сидит и она меня ругала, когда я писала этот ваш тест. Она мне говорила: “Ты что администрацию защищаешь?! Ты же все врешь!” - “А что я могу написать, если про эту зону я ничего не знаю?” У нас в малолетке, где я была, все было по правилам, как положено. Правда, здесь ко мне тоже никто не относится плохо, потому что я к другим хорошо. Она говорит: “Дура, здесь столько случаев бывает! Избивают, наручниками привязывают...”

Людмила Д., 26 лет:

В. – Подвергали ли вас гинекологическим досмотрам в СИЗО?

О. – Да. Когда на тюрьму переводят нас с КПЗ там есть медицинский осмотр есть.

В. - А когда вы возвращаетесь с суда или едете на суд?

О. - А у нас суд в Александрове...

В. - Но вы же из СИЗО выезжаете?

В. - Внутри СИЗО?

О. - Из СИЗО выходим, там рядом...

В. - Когда вы выходите и возвращаетесь, вас обыскивают?

О. - Обыскивают.

В. – Проводят ли гинекологические обыски?

О. - Нет, этого не делают, это точно. Я об этом никогда не слышала и со мной такого не было.

В. - С вами не было, но вы были беременны?

О. - Да, была беременна.

В. - А не беременных женщин обыскивают?

О. - Там гинекологического кресла-то нет.

В. - Но это же можно делать и без этого кресла?

О. - Я о таком не знаю, никто не рассказывал.

В. - А рожали вы здесь?

О. - Здесь. Здесь условия очень хорошие.

В. – В СИЗО вы были беременны? Вы находились в общей камере?

О. - Да, у нас камера была на 10 чел. Двухъярусные койки.

В. - Сколько вам разрешали гулять?

В. - А вы знаете, что беременные могут гулять без ограничений?

О. - Да, знаю, но они этого не делают.

В. - И про “реснички” вы знаете, что их нельзя на окнах у беременных?

О. - Да, знаю.

В. - Но это особо вас не напрягало?

В. - Вы одна там были беременная?

О. - Да, я была одна беременная и женщин с младенцами у нас не было. Если ты беременная, то после суда через 7 дней, по-моему, отправляют сюда, на зону.

В. - Т.е. у вас там более или менее нормальные были условия?

Александра Р., 28 лет:

В.- Расскажите об обысках в московском СИЗО,

О. - В лучшем случае просто заставляют снимать трусы, разворачивать, если есть, подкладные пеленки или выбрасывать их тут же...

В. - Вы были беременны?

О. - Да, пока на ранних сроках, пока у меня было меньше шести месяцев беременности, меня заводили в отделение и заставляли приседать, пока не было большого живота, раздвигать ягодицы, подкладные пеленки разворачивать. Или заставляют разворачивать при них или выбрасывать в бачок.

В. - А на гинекологическом кресле вас не смотрели?

О. - Меня нет, но я сталкивалась с этим: девочки из камеры рассказывали. У нас был случай в 201 камере. Не помню фамилию, Марина какая-то... Ее даже избили за то, что она отказалась, но она действительно везла эти малявы, записки... Она отказалась лезть на гинекологическое кресло и ее избили, и гинеколог смотрел ее прямо на кушетке... В камеру ее привели поздно, заполночь...

В. - Ее смотрел специалист, врач?

О. - Я даже не знала, кто там смотрит... Ну, да, судя по всему. Акушерка, которая на сборке находится...

В. - Вас досматривала акушерка, когда вы возвращались с суда?

О. - Нет, это были просто контролеры...

В. - Но на сборке всегда есть акушерка?

О. - Ну, да, там при поступлении... Ну как - всегда? Я не знаю, есть ли там постоянно... Они же там дежурят при поступлении, потому что осматривают тех, кто приезжает... Про кресло я не знаю, кто смотрит: акушерка или нет. А так осматривают обыкновенные работники. По меньшей мере, это просто унизительно.

В. - Знаете ли вы что-нибудь о бритье головы?

О. - Я туда заезжала в сентябре, но меня не брили. У меня чистая голова была. Нас было человек восемь в карантине и из них человек пять побрили.

В. - Т.е. это были вшивые?

О. - Не знаю, но они говорят, что нет. Две из них на вид были опрятные девочки.

В. - Могли их постричь просто из-за хороших волос?

О. - Могли из-за волос... Потом я слышала на Шестом изоляторе и на Бутырке, что стригут за плохое поведение. Ведешь себя слишком дерзко, грубишь им, хамишь... Ведь привозят же, в основном, вечером, на ночь, всю ночь на сборке проводишь, там они и стригут.

В. - А про избиение дубинкой?

О. - Я сама это испытывала на Бутырке, с 1995 по 1997 годы, когда еще Шестого изолятора не было.

В. - По сравнению с Бутыркой Шестой изолятор вам кажется более терпимым?

О. - Да, несмотря ни на что, условия содержания, конечно, намного лучше, ну, не то, что бы намного, но нас тут слушают, рты раскрыв, что чисто и все, кто был транзитом на нашей тюрьме, говорили, что готовы там просидеть весь срок. Нас привезли сюда на Владимирский централ, мы тут пробыли меньше суток: вечером привезли и утром увезли. Мы там обалдели, когда нам показали эту камеру, мы сказали, что не пойдем туда после Шестого изолятора, мы такой скандал устроили. С детьми ехали, а я беременная была...

В. - Вы этого ребенка заберете?

В. - А как вы будете одна воспитывать детей?

О. - Дети от одного отца. Двое - да, а эта нет.

В. - Он вам помогает все-таки?

О. - Первый муж помогает.

В. - Вы вырастите этих детей?

Марина Т., 30 лет:

В. - Вы расскажите, как это происходило?

О. - Мы с девчонкой выпивали и пошли с ней вместе с ней домой, где она должна была вещи посмотреть. А этот дом был уже под снос, его сносили. Пошли туда и нас в этом доме задержали...

В. - Кто задержал?

О. - Милиция. Там воровали в этом доме, там все уже вынесли, только оставались те, кто не выселился. Милицию туда посадили, чтобы они караулили, чтобы люди не воровали. Мы туда пришли, а они спрашивают: “Чего вы сюда пришли?” - “Вещи свои посмотреть, мы здесь жили”. - “Половину комнат обворовали, двери выбили... Давайте, садитесь в машину”. И нас увезли в медвытрезвитель. Потом эту-то девчонку забрали, она грубила, а я нормальная была. Ее забрали и в камеру посадили. Потом какой-то пришел (не знаю, откуда он меня знает) и говорит: “А ты что тут делаешь?” - “Ничего”. - “Пойдем со мной”. Завел меня в какую-то комнату и говорит: “Посиди, я сейчас приду”. После этого заходят двое и говорят: “Давай, раздевайся”. - “Чего я буду раздеваться?” - “Вас задержали, вы пьяные...” - “Какая я пьяная?!” - “Давай, давай, раздевайся”. - “Я не буду раздеваться”. Потом один ушел, и я минут 20 сидела там одна, потом пришли еще трое и говорят: “Надумала раздеваться?” - “Не буду я раздеваться”. - “У нас положено раздеваться и сдавать вещи”. - “Я не буду”. Я сидела, двое залетели, начали меня раздевать, хотели меня изнасиловать, я говорю: “Отстаньте, не трогайте меня!” - “Сейчас мы тебя просто-напросто трахнем и все”. Короче говоря, меня немного побили, я с синяками вышла оттуда, но не изнасиловали.

И в КПЗ в Кинешме я сидела, когда первый срок меня забрали в 1995 г. Мы сидели с девчонкой, она курить у них просила, ей не дали. Ее увели, потом привели: она вся избитая, ее изнасиловали там, она мне рассказывала. Это было в 1995 г. Девочке этой было около 30 лет.

В. - Ее забрали надолго?

О. - Да, наверное, час не было.

В. - Почему вы решили, что она изнасилована?

О. - Она мне рассказала, что ее изнасиловали, она ревела, не могла вообще разговаривать, даже трясло ее.

В. - И кто это? Сотрудники милиции?

О. - Милиция.

В. - Вы пишете об абортах и беременности, о том, что можно сделать платный или бесплатный... Это где вы узнали?

О. - Я в этот раз в Кинешме сидела, там ходили и спрашивали: будешь аборт делать или рожать? Одна девчонка у нас хотела аборт делать. Ей сказали: “Давай, плати деньги, пиши родственникам, тогда сделаем, а так не сделаем”.

В. - Только за деньги?

В. - Вы пишете, что без наркоза можно и бесплатно аборт сделать в СИЗО?

О. - Да, без наркоза.

В. - И для этого никаких особых разрешений не надо?

В. - Вы по какой статье?

О. - Статья 158. Мне еще год и 10 мес.

В. - А ребенку сколько?

В. - Вы кормите грудью?

В. - Вы при этом курите?

О. - Я курю мало. Я второй срок сижу, первый срок как-то еще не очень, а второй срок я не могу. На меня стоит крикнуть, я не могу, я прямо реву, у меня нервы не выдерживают.

Татьяна С., 25 лет:

В. - Расскажите о своей жизни в Московском СИЗО №6.

О. - В одной камере у нас все доверяют друг другу, мы все вместе смотрим за детьми, у нас нет такого: один упал - пусть упал, это не мой ребенок.

В. - В камере нормально?

О. - Да. У моего ребенка постоянно живот болел. Мы приехали из больницы, ребенок приехал из больницы и не давал никому спать. Все с ним по очереди гуляли, потому что я тоже спать хочу, я не высыпалась с ним, постоянно он кричит, всю ночь не спит, а в 6 часов утра засыпает. Вот мы ему спать не давали, чтобы ребенок в норму вошел, а то он попутал день с ночью и орал постоянно. А лекарство выбить у администрации- проблема.

В. - Т.е. там проблема с детским врачом?

О. - Да. Она приходит один раз в неделю и то, если пишешь заявление постоянно. Она должна каждый день приходить и смотреть всех детей: как ребенок дышит, как себя чувствует. Этого нет.

В. - А вот “реснички” на окнах чувствуются? Там солнце не попадает...

О. - Да. Они сказали, что правила не нарушают. А что доказывать? Мы же не знаем правил, нам же никто не дает нам.

В. - А вас досматривали, когда вы возвращались в СИЗО? Личный досмотр вам делали?

О. - Когда? Из зала суда?

В. - Да, через сборку. Или только ребенка смотрели?

О. - Ребенка не смотрят. Меня один раз смотрели, а потом уже не смотрели, потому что было холодно, мы просидели очень долго. У меня ребенок весь оборался, потому что он кушать хотел. А холодное питание я не могла ему дать...

В. - А гинекологический досмотр?

О. - У одной там нашли маляву - стали всех пропускать. Меня не пропускали, меня раньше вывели. А девчонки потом через “коня” записку передали. Как передаем письма: как доехали, что у вас, что у нас... Например, если у меня нет сигарет, а я хочу покурить, то я стучу, а они спускают “коня” и все. А они нас внизу ловят, эти, дубаки, как мы их называем, палкой срывают и все себе забирают, не возвращают, даже если вещь какая-то, чай. Все отнимают полностью. У меня все продукты вытащили, когда я приехала на тюрьму. Сказали, что “это нельзя, это нельзя” и все вытащили, оказывается, что все это можно было. Просто - на какую смену нарвешься.

В. - А про досмотр вы не знаете?

О. - Первое, когда человек туда приезжает, у него проверяют голову. Если стрижка у тебя короткая, то они на это внимание не обращают, и ты проходишь осмотр дальше. А когда у тебя длинные волосы, то они смотрят, что волосы хорошие и говорят: “У тебя вши”. - “Как вши?! Я стричься не буду”. Тогда они говорят: “Мы принесем наручники, тебя пристегнем и тебя будем стричь. Либо будем стричь наголо, либо сделаем короткую прическу, а потом дадим мазь и ты обработаешь голову”. Ну, конечно, выбираешь второй вариант.

В. - У вас были длинные волосы?

О. - Нет, меня не стригли, у меня была такая короткая стрижка - шапочка, а женщина, которая сидела вместе со мной, была вся в истерике. Она приехала вместе со мной, мы прибыли вечером поздно и ее состригли. У нее были большие волосы...

В. – Что они делают с волосами?

О. - Они продают, это нам потом сказали. Их не выкидывали, а в целлофановый пакет положили. Женщина после этого была в депрессии, она даже не знала, куда она попала. Волосы для нее были все. Она говорила, что не знает, как маме сказать, а мама должна была приехать в понедельник и, мол, откажусь идти на свиданку. И она не пошла на свиданку.

В. - Это девушка из вашей камеры?

О. - Мы сидели с ней в общей камере, когда проходили весь медосмотр. Куда ее потом определили, я не знаю. Я ее видела на прогулке, она была в шапке.

В. - Это часто делается?

О. - Это - да. Все почти. Мы часто спрашивали, какие были волосы и выяснилось, что ни у одного человека из стриженных, до СИЗО не было коротких волос, ни у кого вообще. Очень много стригут цыган, в основном цыган. И девчонок с Украины. Так - редко, в основном цыган и девчонок с Украины. У них красивые волосы и длинные.

В. – О каких еще нарушениях вы можете рассказать?

О. - Когда на проверку вечернюю выходим, нас там пересчитывают. Иногда нам говорят, что мы идем медленно, хотя при этом требуют:“Никаких резких движений. Кто-то подшутил, нажал на звонок (там такие звонки, кнопки) и человек, который это сделал, не признался. Всю нашу камеру взяли и наказали: целую неделю на прогулку мы не выходили. Вообще это не нормально: почему я, беременная, должна из-за кого-то страдать? Мне нужно на свежий воздух, ходить нужно...

В. - А сколько вы, беременная, гуляли?

О. - Час. С детьми мы гуляли по два часа. Мы хотели побольше гулять, а они говорят, что “нам некогда, у нас рабочий день заканчивается, нам всем домой пора”. А в пятницу и субботу нас просили, чтобы мы вышли пораньше и погуляли до четырех [часов], т.к. после четырех они не успевают на электричку и автобус.

В. - А на досмотрах после суда?

О. - Они вообще не имеют права трогать ребенка, но они лапают его полностью. Там дышать нечем, там куревом несет... А она прямо своими руками трогает. Я говорю: “Я не дам своего ребенка проверять”. Она говорит: “Тогда ты сейчас вообще никуда не поедешь”. - “Хорошо, я никуда не поеду”. И меня все равно в автозак пустили, проверять не стали. Месячный ребенок малюсенький он все время кричал на сборке, там холодно так... Нам должны памперсы выдавать, по два на ребенка...

В. - В день?

О. - Нет, на выезд на суд. Это вообще мало, маленький ребенок постоянно сикается и какает, а еще холод... Мы ездили в феврале и январе, я два месяца подряд ездила на суд, и мы по 4 часа сидели в автозаке с детьми, ждем. И памперсы приходится менять в суде, а на обратную дорогу у меня нет памперсов. В конце концов у меня ребенок очень сильно заболел и последний раз я не выезжала с ним на суд, я оставляла его в камере...

В. - Вы этим СИЗО недовольны, хотя он много лучше Владимирского, или где вы были...?

О. – В Москве, пусть они и нарушают там правила, но там всегда чисто, ничего не скажешь.

В. – Вы, матери, были там в привилегированном положении...?

О. - Да. Когда мы сюда, в колонию, приехали, то все говорили: “Сразу видно, что это московские дети”. Они такие сытенькие, такие щечки у них... Да и по одежде видно, что это Москва. А здесь привозят детям одежду, а они не все вещи раздают, все на складе лежит. А на ребенка одевают десять раз уже застиранное...

В. - А в Москве разве выдают все подряд?

О. - Да, там приходит гуманитарка и дают вещи прямо в руки, что тебе нужно. Вытаскивают и дают в руки. Христианская миссия приезжала. И они нам выдавали детские вещи... “Напишите список, что вам нужно...”.

В. - Это миссионерская организация “Духовная свобода”?

О. - Наверное, да, сюда тоже какие-то миссии приезжали из Риги, выступали с концертом. А там они часто приходят и с ними можно через окошко разговаривать, в обычные камеры их не пускают, а к мамочкам - пускают.

В. - К вам заходили?

О. - Да, к нам заходили они. Они у подростков в камере чуть ли не целый концерт показали. Подросткам можно смотреть телевизор с “видиком”. А почему бы не выбрать по десять человек, скажем, меняться и постоянно смотреть телевизор в видеосалоне?

В. - Как вы считаете, что лучше: большая камера или маленькая?

О. - Большая лучше. В маленькой камере можно просто загнуться.

В. - Если в большой камере - 60, а в маленькой - 10?

О. - Нет, я не сидела где 10, я сидела там, где 4 человека. Я там просто целыми днями плакала, мне было лучше в большой камере.

В. - Возникают какие-то столкновения между заключенными?

О. - У нас были, конечно. Кто-то что-то сворует...У меня была “семейница”, она вместе со мной питалась, я чай ей делала, хотя я была беременная и мне тоже было тяжело, но она была не совсем в состоянии. Ей вызывали врача, когда стало плохо, а врач не пришел. Мы еле ее откачали... Она астматик, ей воздуха не хватает. А в маленькую камеру ее не переводят, потому что нет мест, как говорят, хотя места есть.

В. - А каким образом вы создали “семью”?

О. - Человек там один не может находиться.

В. - Почему вы выбрали именно эту женщину?

О. - Она тихая, спокойная, она уже в возрасте.

В. - И вас к ней потянуло?

О. - Или, может, в детстве у меня не было матери, никто так со мной хорошо не обращался, как она обращалась.

В. - Вас двое было в “семье”?

О. - Нет, еще две были. Одна у нас была подросток, с малолетки она. Ей полных 18 лет. И Люда М. Люду осудили на два года, ее оставили при тюрьме работать на “швейке”. Малолетка ушла на свободу и получилось так, что мы с ней 7 месяцев почти находились одни.

В. - А сколько в вашей камере было семей приблизительно?

О. - Много. Самое большее в одной семье по 10-12 чел., потому что продукты портятся постоянно, съедать их не успевают. Я постоянно пишу тете Лене: “Тетя Лена, не присылайте мне масла и колбасы. Это дорого. Лучше присылать печенья побольше”. Она опять - масло с колбасой! Я ей говорю, что это не нужно здесь, это не первая необходимость. Здесь самое главное - чай попить. Вот чай постоянно хочется, постоянно пить хотелось... Много народу, душно...Просто невозможно было там находиться, там душно, постоянный запах, и волей-неволей там вши могли запросто появиться, потому что люди спали на полу. Приходит человек без вшей, а там вши появляются...

В. - А кого бьют в камере?

О. - Кто ребенка убил. Ее не бьют, а стараются его не замечать, с ней не водиться и даже до нее не дотрагиваться.

В. - У вас были такие?

О. - У нас была одна, она ребенка убила. Скинула с окна вниз. Они своровали ребенка. Мать была лишена родительских прав. Она говорит: “Мы выпили, а он кушать стал просить. Нам надоело и мы его выкинули в окно”. Я ей говорю: “А ты не боишься, что тебя просто за это дело на зоне...?” - “Я уже свое отжила, мне уже полтинник, куда мне еще жить-то?” Она, наверное, на Потьму поехала...

В. - А на Потьму это считается хуже вариант?

О. - Я теперь думаю, что там лучше. Там очень много москвичей, там есть о чем поговорить, какие-то интересы...

В. - А здесь?

О. - Один колхоз. Они ничего не знают.

В. - А вы читаете книги?

О. -Я читаю все такое криминальное, мне очень Маринина нравится.

В. - А почему только криминальное?

О. -А потому, что любовные романы я не люблю читать, это все...

Единственный женский СИЗО в Москве переполнен на 250 человек. Видимо, скоро будут ставить трехъярусные кровати, поскольку свободное пространство пола уже исчисляется не метрами, а сантиметрами. Все проходы в камерах заставлены провисающими до пола раскладушками. В камере 40 человек. Чтобы пройти в туалет — бочком-бочком, по стеночке… Там два унитаза. Приватности никакой...

Бывшее женское ЛТП в 1996 году стало женским изолятором. В народе его называют - «Бастилия». Все окна камер выходят во двор. Причем окна маленькие, под потолком, стекла то ли грязные, то ли сильно поцарапанные, и металлические прутья, каждый - несколько сантиметров. Так что естественного света в камерах минимум.

Единственный женский СИЗО в Москве переполнен на 250 человек. Видимо, скоро будут ставить трехъярусные кровати, поскольку свободное пространство пола уже исчисляется не метрами, а сантиметрами. Все проходы в камерах заставлены провисающими до пола раскладушками. В камере 40 человек. Чтобы пройти в туалет - бочком-бочком, по стеночке… Там два унитаза. Приватности никакой. По санитарной норме должен быть один унитаз на 10 человек. Но какие уж тут нормы?!

Сопровождающий офицер делает объявление: «На Рождество придет батюшка, будет всех водой окроплять». Спрашиваю, а если женщина мусульманка, иудейка или атеистка, и не хочет, чтобы ее окропляли?! «Она может отойти в угол, - отвечает офицер, - насильно это делать не будут».

Не увидела я в камере свободного угла, где можно «укрыться» от окропления. Женщины при построении в камере в один ряд не помещаются, а встать в два ряда кровати не позволяют. Видимо, от принудительного окропления можно скрыться только в туалете. Между прочим, по Правилам внутреннего распорядка СИЗО (ПВР) (пункт 101): «Не допускается отправление религиозных обрядов, нарушающих права других подозреваемых и обвиняемых». Помню, как возмущалась Екатерина Самуцевич, когда на Пасху в камеру того же СИЗО-6 зашел священник: «И не спросив меня, принялся поливать все водой, окропил меня без моего желания. Я не хотела, чтобы он проводил религиозный обряд. У нас светское государство», - говорила Самуцевич.

В такой же общей большой камере находятся и беременные женщины. Диетическое питание в виде молока, яйца и творога выдают только с шестого месяца беременности. А до этого срока - общий стол. Хотя нигде в ПВР не говорится о таком ограничении по месяцам беременности. Наоборот, диетпитание полагается абсолютно всем беременным, а за три месяца до родов по предписанию врача к нему еще может быть назначено и дополнительное питание. Пункт 22 ПВР говорит о создании беременным «улучшенных материально-бытовых условий». Где они, эти улучшенные условия?

Утром женщинам давали кашу, в обед на первое был гороховый суп, что было на второе - тут мнения «контингента», как сотрудники называют находящихся в изоляторе женщин, разделились: то ли картофельная масса с соевым мясом или с тушенкой, то ли картофельная масса с чем-то неизвестным. Положительного отзыва об этом блюде не встретилось ни разу. У многих беременных токсикоз. Картофельную массу с неизвестным наполнителем они есть не могут. Родственников у многих беременных в Москве нет, а значит, нет и передач. У молодой женщины из Таджикистана третий месяц беременности, сильный токсикоз, месяц назад врач назначила уколы, уколы сделали, тошнота осталась, врач больше ничего не назначил. Прогулки для беременных, так же как и для всех остальных, по часу, хотя по п. 134 ПВР «продолжительность прогулок беременных женщин не ограничивается».

В четверг в «Бастилии» - «голый день». Это когда женщин выгоняют в одних трусах в коридор для осмотра медработником. Помимо медработников в коридоре еще и сотрудники. И неважно, кто сотрудник - мужчина или женщина. Сотрудник! И перед ними стоит раздетая женщина в трусах…

Еще женщины рассказывают, что когда их выводят для осмотра в медпункт, то заставляют становиться на колени, раздвигать ягодицы… И весь этот процесс сотрудники снимают на видео.

Находящимся в СИЗО женщинам непонятно, почему им не положено знать фамилии сотрудников. Объясняют эту секретность мерами безопасности. Хамят, избивают, унижают - реальные сотрудники, а именами эти сотрудники могут называться любыми. Проверить невозможно. Хорошо, фамилия и настоящее имя - секрет. Но пусть тогда на сотрудниках будут жетоны с номерами, чтобы в жалобах женщин не было написано: «Меня ударил сотрудник Роман». А был бы «Роман» под номером… Вот такой «Роман», например, 19 июля прошлого года ударил кулаком в лицо Людмилу Качалову. Женщина упала, потеряла сознание, ей были вынуждены вызвать «скорую», которая зафиксировала гематомы на лице, руках и ногах. Ни внутренняя проверка, ни прокурорская по факту избиения Качаловой не проводились. «Роман» по-прежнему работает в СИЗО-6. К Качаловой, правда, больше не заходит, но поначалу после произошедшего он передавал ей «приветы» через свою сотрудницу, которая приходила в камеру, хватала бумажные цветы и другие поделки Качаловой из разноцветных бумажных салфеток, выбрасывала их в коридор и на глазах заключенной топтала их ногами…

Еще из тех, кто, по словам женщин, издевается и унижает их, сотрудники под именами «Раиса Васильевна» и «Анастасия Юрьевна». Может, все-таки в СИЗО нужно провести внутреннюю проверку, а может, и прокурор по надзору заинтересуется происходящим в СИЗО-6?!

Многие женщины жаловались на пропажу содержимого в передачах. То форель слабосоленая исчезнет, то крем для лица, то сигареты. Пропадает даже туалетная бумага. Передали, например, четыре рулона, а до адресата доходит только один. Куда делись остальные три? Например, по-прежнему действующий сотрудник старший оперуполномоченный ОМВД «Перово» Артамонова, которая уже год находится в СИЗО-6, рассказала, что когда ей принесли заказанную через интернет-магазин передачу от родственников, то пакет был вскрыт, а должен быть запечатан. Из него исчезли сигареты. 26 декабря прошлого года Артамоновой «медработник Галина Валентиновна» принесла переданные от родственников лекарства. Как говорит, Марина Артамонова, «медработник Галина Валентиновна» швырнула ей эти лекарства в «кормушку», и большая часть лекарств оказалась в коридоре. «Кормушка» захлопнулась. Назначенный врачом «с воли» курс лечения пройден не был. А из местных препаратов, по словам женщин, на все случаи жизни - цитрамон и анальгин, анальгин и цитрамон.

Праздники в «Бастилии» - это вообще дни глухого застоя. Заявления и жалобы в праздники не принимаются. У одной из женщин сильно выраженный псориаз на руках. Ей было назначено лечение до праздников, пару дней пролечили, а потом - Новый год. Лечение остановили. Все отдыхают. Медпункт закрыт.

Одна из женщин жалуется на проблемы с сердцем. В СИЗО она почти два года. За это время всего один раз пытались сделать ЭКГ, но аппарат сломался. Теперь, как удалось выяснить у дежурившего в праздники фельдшера, аппарат вроде работает, но нет бумаги. А бумага-то специальная - рулонная, ее заказывать надо, а потом ждать. А сколько ждать? Так кто это знает. Долго, наверное. Думаю, быстрее на свободу выпустят нуждающуюся в ЭКГ женщину, чем в изоляторе заработает ЭКГ.

Женщины жалуются на межпозвоночные грыжи, в ответ получают: «Это почти у всех. Ничего страшного». После операции на позвоночнике одна из женщин спит на раскладушке. Боли? «Да ничего страшного», - вот ответ. Женщина в очках с толстыми стеклами просит о консультации окулиста. Но с офтальмологом здесь проблема, впрочем, как и со стоматологом и хирургом.

На всех этажах «Бастилии» тишина, радио нигде не работает. Хотя по тому же ПВР все камеры должны быть «оборудованы радиодинамиком для вещания общегосударственной программы». А поскольку не во всех камерах есть телевизор, то узнать о происходящем за стенами СИЗО женщинам весьма затруднительно.

Карантин. Маленькая камера, посередине раскладушка, здесь и боком не пройти. Гулять то выводят, то нет. Зависит от смены: «человеческий фактор». Некоторые из женщин жалуются, что душ - раз в десять дней. Нет ручек и бумаги, чтобы писать заявления и жалобы. Сотрудники сказали, что в праздники ничего не выдается, все после 9 января. Еще из жалоб: 31 декабря вновь прибывших держали закрытыми в душе по два с половиной часа. Вода холодная, из-под крана. Кипяток не дают. Спрашивают: вы не знаете, почему чай такой вонючий - это вода здесь такая, или его специально делают таким? Передачи в праздники тоже не принимают, кипятильника нет. У одной из женщин заболело утром сердце, попросила валидол. Принесли вечером. Женщины говорят, что стучать и звать дежурную они могут долго: или не услышит, или в ответ с той стороны тоже будет стук.

В камере сборного пункта (это полуподвальное помещение, где обычно держат женщин перед отправкой в суд) постоянно находятся две женщины, объявившие голодовку. Причина голодовки - волокита и незаконные, по мнению женщин, приговоры суда. На адвокатов денег не было, поэтому защитники в суде были государственные.

Анастасия Мельникова, голодает с 15 декабря. Находилась в больнице СИЗО «Матросская тишина», где было назначено лечение у невропатолога. Но 24 декабря ее вывезли в СИЗО-6. На этом лечение закончилось. Сотрудники ежедневно проводят беседы, рассказывают Мельниковой, что голодание - это признаки суицидальных наклонностей и анорексии. Очень опасается, что отправят в психиатрическую больницу или начнут кормить принудительно. За время голодовки похудела на 9 кг. Видно, что очень слабая.

Анастасия по профессии визажист. Чтобы чем-то себя занять, делает праздничные открытки. Вместо красок - тени для век. Удивительно тонкие и красивые работы.

Рисунок Анастасии Мельниковой. Фото: (с) Елена МАСЮК

Ее соседка Ирина Лузина по профессии реставратор. Голодает с 25 декабря. Похудела на 5 кг. На прогулку не выходит из-за слабости. Женщинам три раза в день приносят в камеру еду. Она стоит у них два часа, потом ее забирают обратно.

В углу на тумбочке - большой металлический бак с надписью «Питьевая вода». Бак пустой и вообще не работающий - сломан кран. После долгого выяснения с сотрудниками и находящимися в СИЗО женщинами оказывается, что имеется в виду под «питьевой водой» - обычная вода из-под крана. Зачем тогда нужен этот бак? Необходим по инструкции. Еще оказывается, что это единственная камера, где нет розеток, а значит, женщины не могут вскипятить себе воду. Нужно ждать «сеанса доброты» от сотрудников. Из емкостей в камере только металлическая кружка. А жидкости голодающим нужно пить уж точно не меньше двух литров день. Вот и пьют водопроводную. Причем рядом абсолютно такая же камера, но с розетками. Почему туда нельзя перевести голодающих женщин?! Не говоря уж о том, что п. 42 ПВР обязывает оборудовать все камеры «штепсельными розетками для подключения бытовых приборов».

Матрасы здесь такие же, как и везде, - тонкие и свалявшиеся. Спать на них невозможно. Женщины кладут под спину страницы из своего уголовного дела, так и спят. Говорят: «Синяков нет, но кости болят». В праздники женщинам даже не выдавали туалетную бумагу (рулон туалетной бумаги в СИЗО - 25 м, это четверть стандартного рулона). «Закончилась, говорите? Ну так после праздников и получите!» - пояснили сотрудники.

P.S. Начальник СИЗО-6 - Кириллова Татьяна Владимировна

Текст документа приведен в соответствии с публикацией на сайте ФСИН РФ по состоянию на 01.10.2015.

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ

НА НАИБОЛЕЕ ЧАСТО ЗАДАВАЕМЫЕ ВОПРОСЫ О СОДЕРЖАНИИ

ПОД СТРАЖЕЙ В СЛЕДСТВЕННЫХ ИЗОЛЯТОРАХ

УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

1. Каков порядок приема подозреваемых и обвиняемых в СИЗО?

Основанием для приема в СИЗО подозреваемого или обвиняемого являются судебное решение об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, вынесенное в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Прием подозреваемых и обвиняемых в СИЗО производится круглосуточно.

Лица, нуждающиеся по заключению врача или фельдшера СИЗО в срочном стационарном лечении, при отсутствии возможности такого лечения в СИЗО либо истечении срока содержания под стражей в учреждение не принимаются.

При поступлении в СИЗО подозреваемые и обвиняемые проходят первичный медицинский осмотр и санитарную обработку, результаты осмотра, проведенных лечебно-диагностических мероприятий вносятся в медицинскую амбулаторную карту.

На период оформления учетных документов подозреваемые и обвиняемые размещаются в камерах сборного отделения на срок не более одних суток с соблюдением требований изоляции либо на срок не более двух часов в одноместные боксы сборного отделения, оборудованные местами для сидения и искусственным освещением.

После проведения полного личного обыска, досмотра личных вещей, дактилоскопирования, фотографирования, первичного медицинского осмотра, санитарной обработки и оформления учетных документов лица, прибывшие в СИЗО, размещаются по камерам карантинного отделения, где проходят медицинское обследование.

1. Могут ли быть приняты в СИЗО лица, нуждающиеся в оказании медицинской помощи?

Лица, нуждающиеся в оказании срочной медицинской помощи в условиях стационара лечебно-профилактического учреждения (при отсутствии возможности оказания необходимого вида лечения в СИЗО), в следственный изолятор не принимаются, а направляются в соответствующее лечебно-профилактическое учреждение УИС или государственной и муниципальной систем здравоохранения, где данный вид помощи может быть оказан.

1. Какая информация предоставляется подозреваемым и обвиняемым, принятым в СИЗО?

Принятым в СИЗО подозреваемым и обвиняемым предоставляется информация о правах и обязанностях, режиме содержания под стражей, дисциплинарных требованиях, распорядке дня, порядке подачи предложений, заявлений и жалоб, а также о возможности получения психологической помощи. Указанная информация может предоставляться подозреваемым и обвиняемым как в письменном виде, так и устно.

В последующем такого рода информация регулярно предоставляется подозреваемым и обвиняемым по радио, во время посещения камер сотрудниками, на личном приеме подозреваемых и обвиняемых начальником СИЗО и уполномоченными им лицами.

В каждой камере на стене вывешивается информация об основных правах и обязанностях подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в СИЗО, а также распорядок дня.

1. Как производится первичный медицинский осмотр в СИЗО?

При поступлении в СИЗО подозреваемые и обвиняемые проходят первичный медицинский осмотр с целью выявления больных, требующих изоляции и (или) оказания неотложной медицинской помощи.

Осмотр проводит врач или фельдшер в специально оборудованной медицинской комнате сборного отделения СИЗО.

В срок не более трех дней с момента прибытия в СИЗО все поступившие, кроме следующих транзитом, проходят углубленный врачебный осмотр, а также рентгенофлюорографическое обследование.

При проведении осмотра больного врач выясняет жалобы, изучает анамнез заболевания и жизни, проводит внешний осмотр, проводит всестороннее объективное обследование, используя общепринятые методы осмотра, пальпации, перкуссии и аускультации, при наличии показаний назначает дополнительные методы обследования.

Для выявления инфекций, передающихся половым путем, ВИЧ-инфекции, туберкулеза и других заболеваний проводятся лабораторные исследования.

Отказ подозреваемого, обвиняемого или осужденного от предлагаемого ему обследования, лечения, иного медицинского вмешательства оформляется соответствующей записью в медицинской документации и подтверждается его личной подписью, а также подписью медицинского работника после беседы, в которой подозреваемому, обвиняемому или осужденному в доступной для него форме разъясняются возможные последствия отказа от предлагаемых лечебно-диагностических мероприятий.

1. Что выдают подозреваемым и обвиняемым при поступлении в СИЗО?

Подозреваемые и обвиняемые при поступлении в СИЗО обеспечиваются:

Постельными принадлежностями: матрацем, подушкой, одеялом;

Постельным бельем: двумя простынями, наволочкой;

Полотенцем;

Столовой посудой и столовыми приборами: миской (на время приема пищи), кружкой, ложкой;

Одеждой по сезону (при отсутствии собственной).

Указанное имущество выдается бесплатно во временное пользование на период содержания под стражей.

По заявлению подозреваемого или обвиняемого, при отсутствии необходимых денежных средств на его лицевом счете, по нормам, установленным Правительством Российской Федерации, выдаются индивидуальные средства гигиены:

Зубная щетка;

Зубная паста (зубной порошок);

Одноразовая бритва (для мужчин);

Средства личной гигиены (для женщин).

1. При наличии каких заболеваний подозреваемые и обвиняемые полежат изоляции от других лиц, содержащихся под стражей?

По решению медицинских работников СИЗО изолируются от других подозреваемых и обвиняемых инфекционные больные, а также больные с заболеваниями, подозрительными на инфекционные.

1. По каким правилам производится размещение по камерам?

Размещение по камерам осуществляется в соответствии с требованиями статьи 33 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» с учетом их личности и психологической совместимости. Курящие по возможности помещаются отдельно от некурящих.

При размещении подозреваемых и обвиняемых, а также осужденных в камерах обязательно соблюдение следующих требований:

1) раздельно содержатся:

Мужчины и женщины;

Несовершеннолетние и взрослые; в исключительных случаях с согласия прокурора в камерах, где содержатся несовершеннолетние, допускается содержание положительно характеризующихся взрослых, впервые привлекаемых к уголовной ответственности за преступления небольшой и средней тяжести;

Лица, впервые привлекаемые к уголовной ответственности, и лица, ранее содержавшиеся в местах лишения свободы;

Подозреваемые и обвиняемые, а также осужденные, приговоры в отношении которых вступили в законную силу;

Подозреваемые и обвиняемые по одному уголовному делу;

2) отдельно от других подозреваемых и обвиняемых содержатся:

Подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства и преступлений против мира и безопасности человечества;

Подозреваемые и обвиняемые в совершении следующих преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации: убийство; убийство матерью новорожденного ребенка; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью; заражение ВИЧ-инфекцией; похищение человека; изнасилование; насильственные действия сексуального характера; торговля несовершеннолетними; грабеж; разбой; вымогательство, совершенное при отягчающих обстоятельствах; терроризм; захват заложников; организация незаконного вооруженного формирования; бандитизм; организация преступного сообщества (преступной организации); пиратство; посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование; посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа; дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества;

Подозреваемые и обвиняемые при особо опасном рецидиве преступлений;

Лица, являющиеся или являвшиеся судьями, адвокатами, сотрудниками правоохранительных органов, налоговой инспекции, таможенных органов, службы судебных приставов, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, военнослужащими внутренних войск федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере внутренних дел;

По решению администрации места содержания под стражей либо по письменному решению лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, подозреваемые и обвиняемые, жизни и здоровью которых угрожает опасность со стороны других подозреваемых и обвиняемых;

Больные инфекционными заболеваниями или нуждающиеся в особом медицинском уходе и наблюдении.

При отсутствии иной возможности обеспечить соблюдение требований раздельного размещения, предусмотренных статьей 33 Федерального закона

1. По каким причинам подозреваемый или обвиняемый может быть переведен в другую камеру? Каков порядок обращения по данному вопросу?

Перевод подозреваемых и обвиняемых из одной камеры в другую возможен в следующих случаях:

Необходимости обеспечения соблюдения требований раздельного размещения подозреваемых и обвиняемых, предусмотренных статьей 33 Федерального закона «О содержании подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», либо при изменении плана покамерного размещения подозреваемых, обвиняемых и осужденных;

Необходимости обеспечения безопасности жизни и здоровья подозреваемого, обвиняемого или осужденного либо других подозреваемых, обвиняемых или осужденных;

Необходимости оказания медицинской помощи подозреваемому, обвиняемому или осужденному в условиях стационара;

Наличия достоверной информации о готовящемся преступлении либо ином правонарушении.

При проведении ремонтных работ в камерах, а также при ликвидации аварий систем водо- , электроснабжения и канализации.

При возникновении указанных обстоятельств подозреваемый, обвиняемый или осужденный праве подать мотивированное заявление на имя начальника СИЗО либо лица, исполняющего его обязанности о переводе в другую камеру. При возникновении угрозы безопасности жизни и здоровья подозреваемого или обвиняемого он может обратиться к любому сотруднику СИЗО. Сотрудник, к которому обратился подозреваемый или обвиняемый, обязан принять меры по обеспечению его личной безопасности.

Перевод в другую камеру осуществляется по письменному разрешению начальника СИЗО либо лица, исполняющего его обязанности.

1. В каких случаях и на какой срок подозреваемый обвиняемый или осужденный может быть помещен в камеру сборного отделения, а также одноместный бокс?

При поступлении в СИЗО, либо перед отправкой за пределы учреждения на период оформления учетных документов подозреваемые и обвиняемые размещаются в камерах сборного отделения на срок не более одних суток с соблюдением требований изоляции либо на срок не более двух часов в одноместные боксы сборного отделения. Кроме этого по решению начальника СИЗО или лица, исполняющего его обязанности, а также дежурного помощника начальника СИЗО при возникновении угрозы личной безопасности, а также на период ликвидации последствий аварий систем водо- , электроснабжения и канализации подозреваемые, обвиняемые и осужденные также могут быть временно размещены в камеры сборного отделения.

1. Какие дополнительные требования существуют для размещения женщин?

Законодательством Российской Федерации не предусмотрено создание каких-либо особых условий для женщин, за исключением беременных женщин и женщин с детьми, для которых в местах содержания под стражей создаются улучшенные материально-бытовые условия, организуется специализированное медицинское обслуживание и устанавливаются повышенные нормы питания и вещевого обеспечения, определяемые Правительством Российской Федерации.

Камеры для содержания женщин с детьми дополнительно оборудуются:

Детскими кроватками;

Ванночкой детской пластмассовой;

Плиткой электрической;

Стеллажами полочными.

Беременным женщинам и женщинам, имеющим при себе детей, предоставляются ежедневные прогулки без ограничения продолжительности. К ним не может быть применено в качестве меры взыскания водворение в карцер.

1. Какие дополнительные требования существуют для размещения несовершеннолетних?

Несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым создаются улучшенные материально-бытовые условия и устанавливаются повышенные нормы питания, определяемые Правительством Российской Федерации.

Ежедневные прогулки несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых устанавливаются продолжительностью не менее двух часов. Во время прогулок несовершеннолетним предоставляется возможность для физических упражнений и спортивных игр.

При наличии условий несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым демонстрируются кинофильмы, для них организуется просмотр телепередач, оборудуются помещения для спортивных занятий и другого досуга, а также спортивные площадки на открытом воздухе.

Несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым создаются условия для самообразования, с ними проводится культурно-воспитательная работа. Им разрешается приобретать и получать учебники и школьно-письменные принадлежности, а также получать их в передачах и посылках сверх установленных норм.

1. В каких помещениях СИЗО допускается курение подозреваемым и обвиняемым?

Курение в следственных изоляторах допускается в камерных помещениях, а также в прогулочных дворах при проведении прогулки подозреваемых, обвиняемых и осужденных.

1. Какова норма площади в камере на одного подозреваемого или обвиняемого?

Санитарная площадь в камере, приходящаяся на одного человека, должна быть не менее 4 кв. метров.

1. Какие медикаменты и в каком количестве может иметь подозреваемый или обвиняемый в камере?

Выдача медикаментов, в том числе полученных в передачах на имя подозреваемых и обвиняемых, осуществляется по назначению лечащего врача в установленных дозах в соответствии с медицинскими показаниями.

1. Какой максимальный срок содержания подозреваемого или обвиняемого в СИЗО?

Общий максимальный срок содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых законодательством Российской Федерации не определен. При этом установлены ограничения времени содержания под стражей на разных стадиях уголовного процесса.

Так, срок содержания под стражей при расследовании преступлений не может превышать 2 месяцев. При этом в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня в порядке, установленном частью третьей статьи 108 УПК РФ, на срок до 6 месяцев. Дальнейшее продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения судьей того же суда по ходатайству следователя, внесенному с согласия руководителя соответствующего следственного органа по субъекту Российской Федерации, иного приравненного к нему руководителя следственного органа либо по ходатайству дознавателя в случаях, предусмотренных частью пятой статьи 223 УПК РФ, с согласия прокурора субъекта Российской Федерации или приравненного к нему военного прокурора, до 12 месяцев.

Срок содержания под стражей на стадии расследования преступлений свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, судьей суда, указанного в части третьей статьи 31 УПК РФ, или военного суда соответствующего уровня по ходатайству следователя, внесенному с согласия в соответствии с подследственностью Председателя Следственного комитета Российской Федерации либо руководителя следственного органа соответствующего федерального органа исполнительной власти (при соответствующем федеральном органе исполнительной власти), до 18 месяцев. Таким образом до передачи уголовного дела в суд срок содержания под стражей не может превышать 18 месяцев.

1. Какая медицинская помощь оказывается подозреваемым и обвиняемым в СИЗО?

Лица, заключенные под стражу, имеют право получать бесплатное медико-санитарное обеспечение.

Предоставляемая медицинская помощь оказывается в объемах, предусмотренных программой государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи.

1. Какие категории подозреваемых или обвиняемых должны содержаться раздельно в медицинских стационарах СИЗО?

В медицинских стационарах СИЗО больные, представляющие опасность для окружающих (с инфекционными, заразными кожными, психическими заболеваниями), содержатся отдельно. В этих целях в стационаре медицинской части предусматриваются палаты или боксы для раздельного размещения больных по профилю заболевания.

1. За какие проступки подозреваемый или обвиняемый может быть помещен в карцер?

Подозреваемые и обвиняемые могут быть водворены в карцер за:

Притеснение и оскорбление других подозреваемых и обвиняемых;

Нападение на сотрудников мест содержания под стражей или иных лиц;

Неповиновение законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей или иных лиц либо за оскорбление их;

Неоднократное нарушение правил изоляции;

Хранение, изготовление и употребление алкогольных напитков, психотропных веществ;

Хранение, изготовление и использование других предметов, веществ и продуктов питания, запрещенных к хранению и использованию;

Участие в азартных играх;

Мелкое хулиганство.

Наказание в виде водворения в карцер применяется также к подозреваемым и обвиняемым, к которым ранее были применены два и более дисциплинарных взыскания в виде выговора.

1. Какой максимальный срок содержания в карцере?

Подозреваемые или обвиняемые могут быть водворены в карцер на срок до пятнадцати суток, а несовершеннолетние подозреваемые и обвиняемые - на срок до семи суток.

1. Как часто и в течение какого времени подозреваемые и обвиняемые могут принимать душ?

Принимать душ лица, заключенные под стражу, имеют право не реже, чем один раз в неделю и не менее чем в течение 15 минут.

1. Порядок обращения за медицинской помощью подозреваемого или обвиняемого?

Подозреваемые и обвиняемые обращаются за медицинской помощью к медицинскому работнику СИЗО во время ежедневного обхода камер, а в случае острого заболевания - к любому сотруднику СИЗО. Сотрудник, к которому обратился подозреваемый или обвиняемый, обязан принять меры для оказания ему медицинской помощи.

1. В случае тяжелого заболевания подозреваемого или обвиняемого кто, в какой срок и кого информирует?

В случае тяжкого заболевания подозреваемого или обвиняемого администрация СИЗО незамедлительно сообщает об этом его близким родственникам и прокурору.

1. Может ли подозреваемый или обвиняемый пользоваться услугами своего лечащего врача?

Медицинская помощь подозреваемым, обвиняемым и осужденным предоставляется лечебно-профилактическими учреждениями (далее - ЛПУ) и медицинскими подразделениями учреждений Федеральной службы исполнения наказаний. При невозможности оказания необходимого вида медицинской помощи в ЛПУ УИС либо когда подозреваемый или обвиняемый нуждается в неотложной помощи, он направляется в лечебно-профилактическое учреждение государственной или муниципальной систем здравоохранения.

Встреча подозреваемого или обвиняемого со своим лечащим врачом, оказывавшим ему медицинскую помощь до заключения под стражу, так же как и с иными лицами, может быть предоставлена на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело.

1. Каким образом подозреваемым и обвиняемым выдаются медикаменты?

Медикаменты, назначенные лечащим врачом, выдаются подозреваемым и обвиняемым при ежедневном обходе медицинским работником учреждения или при приеме в медицинской части СИЗО.

1. Может ли подозреваемому или обвиняемому выдаваться копия медицинского освидетельствования?

При ухудшении состояния здоровья либо в случае получения подозреваемым или обвиняемым телесных повреждений его медицинское освидетельствование производится медицинскими работниками мест содержания под стражей безотлагательно. Результаты медицинского освидетельствования фиксируются в установленном порядке и сообщаются подозреваемому или обвиняемому. По просьбе подозреваемых или обвиняемых либо их защитников им выдается копия заключения о медицинском освидетельствовании.

1. Может ли медицинское освидетельствование подозреваемого или обвиняемого произведено медработником другого медицинского учреждения, а не медиком СИЗО?

По решению начальника места содержания под стражей либо лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, или по ходатайству подозреваемого или обвиняемого либо его защитника медицинское освидетельствование производится работниками других медицинских учреждений.

1. Как обязан поступить медработник в случае обнаружения у подозреваемого или обвиняемого травм, которые могли возникнуть в результате противоправных действий?

При выявлении телесных повреждений при осмотре медицинским работником (врачом, фельдшером) составляется акт произвольной формы. Указанный акт составляется в двух экземплярах, один из которых приобщается к медицинской карте амбулаторного больного, второй экземпляр выдается на руки подозреваемому, обвиняемому или осужденному под его личную подпись на первом экземпляре акта.

При выявлении данных, позволяющих полагать, что вред здоровью подозреваемого, обвиняемого или осужденного причинен в результате противоправных действий, медицинский работник, проводивший медицинский осмотр, письменно информирует об этом начальника СИЗО. Материалы направляются в территориальную прокуратуру по месту дислокации СИЗО для принятия решения в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

1. Обладают ли подозреваемые и обвиняемые правом на личный прием у начальника СИЗО или прокурора? Каков порядок обращения по этому вопросу?

В соответствии с действующим законодательством лица, заключенные под стражу, имеют право обращаться с просьбой о личном приеме к начальнику места содержания под стражей и лицам, контролирующим деятельность места содержания под стражей, во время нахождения указанных лиц на его территории. В указанных целях подозреваемому или обвиняемому необходимо обратиться к администрации СИЗО с заявлением.

Запись подозреваемых и обвиняемых на личный прием осуществляется ежедневно во время обхода камер сотрудниками СИЗО. Заявления о приеме подаются письменно на имя начальника СИЗО либо лица, его замещающего, или делаются устно и регистрируются в порядке очередности их подачи в журнале личного приема с указанием должностного лица, к которому подозреваемый или обвиняемый хотел бы попасть на прием.

1. В какие дни осуществляется личный прием подозреваемых и обвиняемых начальником СИЗО?

Личный прием лиц, заключенных под стражу, начальником учреждения осуществляется в соответствии с установленным графиком, который разрабатывается в каждом учреждении.

1. Кто еще из сотрудников СИЗО ведет личный прием. По каким вопросам возможно обращение к ним?

Кроме начальника СИЗО личный прием подозреваемых и обвиняемых ведут его заместители и начальники отделов по вопросам, относящимся к их компетенции. Прием осуществляется по графику, который доводится до сведения подозреваемых и обвиняемых.

1. Как подать жалобу начальнику СИЗО, прокурору?

Представители администрации ежедневно обходят камеры и принимают от подозреваемых и обвиняемых предложения, заявления и жалобы как в письменной, так и в устной форме. Все поступившие предложения, заявления и жалобы регистрируются в Журнале учета предложений, заявлений и жалоб подозреваемых, обвиняемых и осужденных.

Предложения, заявления и жалобы, принятые в устной форме, регистрируются в Журнале учета предложений, заявлений и жалоб подозреваемых, обвиняемых и осужденных, о чем под роспись знакомится заявитель. Ответы на них объявляются заявителю в течение суток, о чем делается соответствующая отметка в Журнале учета предложений, заявлений и жалоб подозреваемых, обвиняемых и осужденных. В случае назначения дополнительной проверки ответ дается в течение пяти суток.

Предложения, заявления и жалобы, изложенные письменно, докладываются начальнику СИЗО, который принимает меры по их разрешению. При отсутствии такой возможности подозреваемому или обвиняемому даются соответствующие разъяснения. Ответ на письменную жалобу в адрес администрации должен быть дан в течение десяти суток.

Предложения, заявления и жалобы, адресованные прокурору, в суд или иные органы государственной власти, которые имеют право контроля за СИЗО, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, уполномоченным по правам человека в субъектах Российской Федерации, в Европейский суд по правам человека, цензуре не подлежат и не позднее следующего за днем подачи предложения, заявления или жалобы рабочего дня направляются адресату в запечатанном пакете.

1. В случае поступления информации об угрозе жизни или здоровью подозреваемого или обвиняемого какие меры принимаются администрацией СИЗО?

При возникновении угрозы жизни и здоровью подозреваемого или обвиняемого либо угрозы совершения преступления против личности со стороны других подозреваемых или обвиняемых сотрудники мест содержания под стражей обязаны незамедлительно принять меры по обеспечению его личной безопасности. При возникновении указанных обстоятельств возможен перевод лица, которому угрожает опасность, в другую камеру или его перевод на одиночное содержание.

1. В каких случаях и в течение какого срока подозреваемые и обвиняемые могут содержаться в одиночных камерах?

Размещение подозреваемых и обвиняемых в одиночных камерах на срок более одних суток допускается по мотивированному постановлению начальника места содержания под стражей, санкционированному прокурором. Не требуется санкции прокурора на размещение подозреваемых и обвиняемых в одиночных камерах в следующих случаях:

При отсутствии иной возможности обеспечить соблюдение требований раздельного размещения, предусмотренных статьей 33 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»;

В интересах обеспечения безопасности жизни и здоровья подозреваемого или обвиняемого либо других подозреваемых или обвиняемых;

При наличии письменного заявления подозреваемого или обвиняемого об одиночном содержании;

При размещении подозреваемых и обвиняемых в одиночных камерах в ночное время, если днем они содержатся в общих камерах.

Максимальный срок содержания подозреваемых и обвиняемых в одиночных камерах законодательством не установлен.

1. В какой срок поступившие от подозреваемого или обвиняемого письменные жалобы отправляются адресату?

Предложения, заявления и жалобы должны быть направлены по принадлежности не позднее трех дней с момента их подачи.

1. Какие заявления и жалобы не подлежат цензуре?

Не подлежат цензуре предложения, заявления и жалобы, адресованные прокурору, в суд или иные органы государственной власти, которые имеют право контроля за местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, Уполномоченному при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, уполномоченным по правам человека в субъектах Российской Федерации, уполномоченным по правам ребенка в субъектах Российской Федерации, в Европейский Суд по правам человека.

1. Каков порядок отправки заявлений и жалоб в общественные и правозащитные организации?

Предложения, заявления и жалобы, адресованные в общественные объединения, направляются подозреваемыми и обвиняемыми в общем порядке. Указанные обращения рассматриваются администрацией места содержания под стражей и направляются по принадлежности не позднее трех дней с момента их подачи.

1. Как оплачиваются расходы по пересылке заявлений и жалоб?

Оплата расходов по пересылке предложений, заявлений и жалоб, за исключением кассационных жалоб и жалоб, адресованных прокурору, в суд или иные органы государственной власти, которые имеют право контроля за СИЗО, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, уполномоченным по правам человека в субъектах Российской Федерации, Европейский суд по правам человека, производится за счет отправителя. При отсутствии у подозреваемого или обвиняемого денег на лицевом счете расходы производятся за счет СИЗО (за исключением телеграмм).

1. Порядок предоставления свиданий с родственниками и иными лицами, их количество и продолжительность?

Подозреваемым и обвиняемым на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, может быть предоставлено не более двух свиданий в месяц с родственниками и иными лицами продолжительностью до трех часов каждое. Разрешение действительно только на одно свидание.

Для получения разрешения родственникам или иным лицам необходимо обратиться к лицу или в орган, в производстве которого находится уголовное дело. В письменном разрешении на свидание, заверенном гербовой печатью, должно быть указано, кому и с какими лицами оно разрешается.

Осужденному, в отношении которого приговор вступил в законную силу, но еще не обращен к исполнению, свидание с родственниками предоставляется на основании разрешения председательствующего в судебном заседании по уголовному делу или председателя суда.

1. Каковы правила проведения свиданий с родственниками и иными лицами?

Свидания подозреваемых и обвиняемых с родственниками и иными лицами проводятся под контролем сотрудников СИЗО в специально оборудованных для этих целей помещениях через разделительную перегородку, исключающую передачу каких-либо предметов, но не препятствующую переговорам и визуальному общению.

Переговоры подозреваемых или обвиняемых с лицами, прибывшими на свидание, осуществляются через переговорное устройство и могут прослушиваться сотрудниками СИЗО.

Свидания предоставляются в порядке общей очереди. Перед началом свидания лица, прибывшие на него, информируются о правилах поведения во время свидания и предупреждаются о прекращении свидания в случае нарушения установленных правил.

В случае попытки передачи подозреваемому или обвиняемому запрещенных к хранению и использованию предметов, веществ и продуктов питания либо сведений, которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, прерываются досрочно.

Гражданам, прибывшим на свидание без документов, удостоверяющих их личность, либо в состоянии опьянения, а также лицам, не указанным в разрешении, свидания не предоставляются. Причины отказа в предоставлении свидания объявляются лицу, прибывшему на свидание.

1. Сколько человек могут присутствовать на свидании?

На свидание с подозреваемым или обвиняемым допускаются одновременно не более двух взрослых человек.

1. Каковы ограничения общения во время свиданий?

Запрещается передавать сведения по уголовному делу, угрозы, призывы к расправе, совершению преступления или иного правонарушения, информацию об охране СИЗО, его сотрудниках, способах передачи запрещенных предметов и другие сведения, которые могут способствовать совершению преступления.

1. Может ли подозреваемый или обвиняемый привлечь для своей защиты кроме адвоката защитника?

Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации предусмотрено, что по определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката.

1. Кто такой защитник и кто им может быть?

В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации защитник - лицо, осуществляющее в установленном УПК РФ порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу.

В качестве защитников допускаются адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката.

Адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера.

Одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого.

1. Каков порядок привлечения защитника к участию в уголовном деле?

Защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого. Подозреваемый, обвиняемый вправе пригласить несколько защитников.

По просьбе подозреваемого, обвиняемого участие защитника обеспечивается дознавателем, следователем или судом.

В случае неявки приглашенного защитника в течение 5 суток со дня заявления ходатайства о приглашении защитника дознаватель, следователь или суд вправе предложить подозреваемому, обвиняемому пригласить другого защитника, а в случае его отказа принять меры по назначению защитника. Если участвующий в уголовном деле защитник в течение 5 суток не может принять участие в производстве конкретного процессуального действия, а подозреваемый, обвиняемый не приглашает другого защитника и не ходатайствует о его назначении, то дознаватель, следователь вправе произвести данное процессуальное действие без участия защитника.

В случае, если адвокат участвует в производстве предварительного расследования или судебном разбирательстве по назначению дознавателя, следователя или суда, расходы на оплату его труда компенсируются за счет средств федерального бюджета.

1. Периодичность и порядок работы подозреваемого или обвиняемого с его защитником?

Подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником с момента фактического задержания. Свидания предоставляются наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности.

Свидания подозреваемого или обвиняемого с его защитником могут иметь место в условиях, позволяющих сотруднику места содержания под стражей видеть их, но не слышать.

1. В каких случаях свидание с защитником может быть прекращено?

В случае попытки передачи защитником подозреваемому или обвиняемому запрещенных к хранению и использованию предметов, веществ и продуктов питания свидание немедленно прерывается. К запрещенным к хранению и использованию предметам относятся вещи, предметы и продукты питания, не указанные в приложении N 2 «Перечень предметов первой необходимости, обуви, одежды и других промышленных товаров, а также продуктов питания, которые подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, хранить, получать в посылках и передачах и приобретать по безналичному расчету» к Правилам внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы.

1. Может ли подозреваемый или обвиняемый встретиться со своими друзьями?

Действующим законодательством предусмотрена возможность встреч лиц, заключенных под стражу, не только с родственниками, но и иными лицами. Свидания могут быть предоставлены с разрешения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело.

1. Как должна поступить администрация СИЗО при поступлении информации о тяжелом заболевании (смерти) близкого родственника подозреваемого или обвиняемого?

Сведения о смерти или тяжком заболевании близкого родственника сообщаются подозреваемому или обвиняемому незамедлительно после их получения.

1. Имеют ли право подозреваемые и обвиняемые на переписку, и какие ограничения имеются по данному вопросу?

Подозреваемым и обвиняемым разрешается отправлять и получать письма без ограничения их количества.

Отправление и получение подозреваемыми и обвиняемыми писем осуществляется за их счет через администрацию СИЗО. Переписка подвергается цензуре.

Письма от подозреваемых и обвиняемых принимаются представителем администрации ежедневно. Письма принимаются только в незапечатанных конвертах с указанием на них фамилии, имени, отчества отправителя и почтового адреса СИЗО.

Письма, адресованные подозреваемым и обвиняемым, в том числе находящимся на свободе, потерпевшим, свидетелям преступления, содержащие какие-либо сведения по уголовному делу, оскорбления, угрозы, призывы к расправе, совершению преступления или иного правонарушения, информацию об охране СИЗО, его сотрудниках, способах передачи запрещенных предметов и другие сведения, которые могут помешать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, выполненные тайнописью, шифром, содержащие государственную или иную охраняемую законом тайну, адресату не отправляются, подозреваемым и обвиняемым не вручаются и передаются лицу или органу, в производстве которых находится уголовное дело.

1. Где подозреваемые и обвиняемые могут приобрести бумагу, конверты, письменные принадлежности?

Почтовые принадлежности (конверты, марки) подозреваемые и обвиняемые приобретают в магазине (ларьке) СИЗО.

Кроме этого, бумагу для письма, ученические тетради, почтовые конверты, открытки, почтовые марки подозреваемые и обвиняемые могут получать в посылках и передачах.

1. Могут ли подследственные иметь деньги?

Деньги подозреваемым и обвиняемым переводятся почтовым переводом в адрес СИЗО и зачисляются на их лицевые счета. Для перевода по почте суммы денег, имеющейся на лицевом счете подозреваемого или обвиняемого, им пишется мотивированное заявление на имя начальника СИЗО либо лица, его замещающего. Перевод денег осуществляется по почте за счет средств, имеющихся на лицевом счете подозреваемого или обвиняемого.

1. Как отправить из СИЗО телеграмму, заказное или ценное письмо?

Отправление и получение подозреваемыми и обвиняемыми телеграмм, заказных и ценных писем осуществляется за их счет через администрацию СИЗО. Заполненные бланки телеграмм от подозреваемых и обвиняемых принимаются представителем администрации ежедневно. К заполненному бланку телеграммы, заказного или ценного письма прилагается заявление на имя начальника СИЗО либо лица, его замещающего, с просьбой снять деньги с лицевого счета подозреваемого или обвиняемого для оплаты их отправки. Заявление сдается представителю администрации вместе с денежной квитанцией.

Работник финансовой части проверяет наличие денег на лицевом счете подозреваемого или обвиняемого, изъявившего желание отправить телеграмму, заказное или ценное письмо, и снимает с его счета необходимую сумму с учетом стоимости почтового отправления.

После отправления телеграммы, заказного или ценного письма подозреваемому или обвиняемому вручается почтовая квитанция, а при наличии денег на лицевом счете ему возвращается денежная квитанция с соответствующей отметкой. Если остатка нет, денежная квитанция приобщается к заявлению. Заявление подозреваемого или обвиняемого, отправившего телеграмму, заказного или ценного письма с распиской в получении почтовой квитанции приобщается к личному делу.

1. Несет ли ответственность администрация СИЗО за сохранность письма или телеграммы?

С момента приема телеграммы или письма от подозреваемого или обвиняемого и до их отправки, а также с момента поступления телеграммы или письма в СИЗО и до их вручения адресату администрация указанного учреждения несет ответственность за сохранность телеграммы или письма и обеспечивает тайну переписки.

1. В какой срок производится вручение поступивших в СИЗО писем, телеграмм и посылок?

Вручение писем и телеграмм, поступающих на имя подозреваемого или обвиняемого, производятся администрацией СИЗО не позднее чем в трехдневный срок со дня поступления письма или сдачи его подозреваемым или обвиняемым, за исключением праздничных и выходных дней.

При необходимости перевода письма на государственный язык Российской Федерации или государственный язык субъекта Российской Федерации срок передачи письма может быть увеличен на время, необходимое для перевода.

1. Какая корреспонденция не отправляется адресатам?

Письма и телеграммы, адресованные подозреваемым и обвиняемым, в том числе находящимся на свободе, потерпевшим, свидетелям преступления, содержащие какие-либо сведения по уголовному делу, оскорбления, угрозы, призывы к расправе, совершению преступления или иного правонарушения, информацию об охране СИЗО, его сотрудниках, способах передачи запрещенных предметов и другие сведения, которые могут помешать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, выполненные тайнописью, шифром, содержащие государственную или иную охраняемую законом тайну, адресату не отправляются, подозреваемым и обвиняемым не вручаются и передаются лицу или органу, в производстве которых находится уголовное дело.

1. Каким образом обеспечивается питание подозреваемых, обвиняемых при их доставке на следственные действия или в суд?

Подозреваемые или обвиняемые перед отправкой для участия в следственных действиях за пределами СИЗО или в судебных заседаниях обеспечения обеспечиваются сухим пайком. Норма индивидуального рациона питания для подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений при их этапировании, нахождении в судах установлена приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 02.08.2005 N 125 «Об утверждении норм питания и материально-бытового обеспечения осужденных к лишению свободы, а также подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, находящихся в следственных изоляторах Федеральной службы исполнения наказаний, на мирное время», в который входят хлеб или галеты, концентраты первых и вторых блюд, сахар, чай, ложка пластиковая, стакан полипропиленовый.

1. Какие платные услуги оказываются в СИЗО?

В соответствии со статьей 26 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» администрация СИЗО может оказывать подозреваемым и обвиняемым, при наличии соответствующих условий, дополнительные платные бытовые и медико-санитарные услуги.

Перечень этих услуг определен Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы.

Такими услугами являются:

Стирка, ремонт принадлежащих подозреваемым и обвиняемым одежды и постельного белья;

Ремонт принадлежащей подозреваемым и обвиняемым обуви;

Модельная стрижка, укладка волос на голове, бритье;

Доставка блюд для подозреваемых и обвиняемых из пунктов общественного питания;

Выдача во временное пользование электрокипятильника, электробритвы, электровентилятора, дополнительного холодильника или телевизора;

Отдельные виды лечения, протезирования зубов;

Подбор, изготовление очков, протезов, ортопедической обуви;

Консультации врачей-специалистов органов здравоохранения;

Юридическая консультация;

Услуги нотариуса;

Снятие копий с документов, имеющихся на руках у подозреваемого или обвиняемого;

Снятие копий с документов, находящихся в личном деле подозреваемого или обвиняемого, исходящих от следственного изолятора, а также исходящих от других предприятий, учреждений и организаций, от которых получить непосредственно копии этих документов затруднительно или невозможно.

1. Каков порядок получения платных услуг?

Для получения дополнительной платной услуги подозреваемый или обвиняемый пишет заявление на имя начальника СИЗО с просьбой снять деньги с его лицевого счета на оказание платной услуги. Ответственный сотрудник СИЗО проверяет наличие соответствующей суммы денег на лицевом счете подозреваемого или обвиняемого и делает отметку на заявлении, после чего начальник СИЗО принимает решение по существу просьбы.

1. Сколько посылок и передач может получать подозреваемый или обвиняемый?

Подозреваемым и обвиняемым разрешается получать без ограничения количества посылки, вес которых не должен превышать норм, предусмотренных почтовыми правилами, а также передачи, общим весом не более тридцати килограммов в месяц. Не допускается ограничение веса передач принимаемых для больных, страдающих заболеваниями, подтвержденными медицинским заключением врача СИЗО, беременных женщин и женщин, имеющих при себе детей в возрасте до трех лет, а также несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых.

1. В каких случаях передача и посылка не принимаются и подлежат возврату?

Передача не принимается и возвращается посетителю с разъяснением причин возврата в случаях:

Отсутствия у подозреваемого или обвиняемого возможности лично принять адресованную ему передачу (нахождение на выезде в связи с проведением судебно-следственных действий, при убытии более чем на сутки; нахождение в медицинской части в бессознательном состоянии и т.д.);

Превышения установленного общего веса передач в месяц, принимаемых в адрес одного лица (30 кг);

Отсутствия у лица, доставившего передачу, паспорта или документа, удостоверяющего личность;

Неправильного оформления заявления на прием передачи;

Наличия письменного отказа подозреваемого или обвиняемого в приеме передачи в свой адрес;

Нахождения подозреваемого и обвиняемого в карцере.

Посылки возвращаются отправителям в случаях:

Освобождения адресата из-под стражи или убытия его из СИЗО;

Смерти подозреваемого или обвиняемого;

Наличия письменного отказа подозреваемого или обвиняемого в приеме передачи в свой адрес.

1. Выдаются ли посылки лицу, содержащемуся в карцере?

Посылки, поступившие в адрес лиц, водворенных в карцер, сдаются на склад для хранения и вручаются подозреваемым и обвиняемым после окончания срока их пребывания в карцере.

1. Могут ли родственники подозреваемого или обвиняемого или иные лица произвести через финансовую часть СИЗО оплату продуктов питания и предметов первой необходимости?

Родственникам подозреваемых или обвиняемых либо иным лицам может быть предоставлена возможность вместо передачи через финансовую часть СИЗО оплатить стоимость продуктов питания, предметов первой необходимости и других промышленных товаров, весом не более 30 кг в месяц, имеющихся в продаже в магазине (ларьке) СИЗО, для последующего их вручения подозреваемым или обвиняемым.

1. В течение какого времени подозреваемому или обвиняемому должна быть вручена посылка или передача?

Посылка или передача должна быть вручена подозреваемому или обвиняемому не позднее одних суток после их приема, а в случае временного убытия подозреваемого или обвиняемого - после его возвращения.

1. Какова периодичность и продолжительность прогулки?

Подозреваемые и обвиняемые, в том числе водворенные в карцер, пользуются ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа, несовершеннолетние - не менее двух часов. Продолжительность прогулок беременных женщин и женщин, имеющих при себе детей в возрасте до трех лет, не ограничивается.

Прогулка предоставляется подозреваемым и обвиняемым преимущественно в светлое время суток. Время вывода на прогулку лиц, содержащихся в разных камерах, устанавливается по скользящему графику.

1. Может ли подозреваемый или обвиняемый отказаться от выхода на прогулку?

Проведение прогулки является одной из составляющих распорядка дня. На прогулку выводятся одновременно все подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся в камере. Освобождение от прогулки дается только врачом (фельдшером).

1. В каком случае прогулка может быть прекращена досрочно?

Прогулка может быть прекращена досрочно по просьбе подозреваемых или обвиняемых. Для этого подозреваемые или обвиняемые могут обратиться с соответствующей просьбой к лицу, ответственному за прогулку, который доводит ее до сведения дежурного помощника, который принимает решение по существу просьбы.

Кроме этого, в отношении лица, нарушающего установленный порядок содержания под стражей, решением начальника СИЗО, его заместителя либо дежурного помощника прогулка прекращается.

1. Какие документы по уголовному делу администрация обязана вручить подозреваемому или обвиняемому, а какие объявляются под роспись и приобщаются к личному делу?

Подозреваемые и обвиняемые получают для хранения на руки под роспись от администрации СИЗО следующие документы: копию обвинительного заключения или обвинительного акта; копию приговора, определения суда или постановления судьи.

Извещение о рассмотрении дела кассационной инстанцией; извещение о продлении срока содержания под стражей; извещение о направлении уголовного дела в суд; извещение о перечислении подозреваемых или обвиняемых из одного органа в другой; ответы на их жалобы, ходатайства и др. объявляются подозреваемым или обвиняемым под расписку и приобщаются к их личным делам.

1. Могут ли подозреваемые или обвиняемые работать?

При наличии соответствующих условий подозреваемые и обвиняемые по их желанию привлекаются к труду на территории следственных изоляторов.

Условия труда подозреваемых и обвиняемых должны отвечать требованиям безопасности, санитарии и гигиены. Подозреваемые и обвиняемые вправе получать за свой труд соответствующее вознаграждение.

Заработная плата подозреваемых и обвиняемых после удержаний, предусмотренных законом, перечисляется на их лицевые счета.

Подозреваемые и обвиняемые, изъявившие желание трудиться, пишут заявление на имя начальника СИЗО либо лица, его замещающего, который обязан не позднее чем в трехдневный срок рассмотреть его и принять соответствующее решение. При отсутствии в учреждении возможности трудоустроить подозреваемых и обвиняемых им даются соответствующие разъяснения.

1. На каких работах и где подозреваемые и обвиняемые могут привлекаться к труду?

Труд подозреваемых и обвиняемых организуется только на территории СИЗО в камерах, на производственных площадях, в мастерских и на ремонтно-строительных работах. При этом обеспечивается выполнение установленных требований изоляции и правил раздельного размещения подозреваемых и обвиняемых, установленных Федеральным законом, а также норм гражданского и трудового законодательств, правил техники безопасности при производстве работ, норм санитарии и гигиены. К работам допускаются лица, прошедшие в установленном порядке медицинское обследование и признанные пригодными для выполнения предполагаемых работ.

Подозреваемые и обвиняемые не допускаются к работе в специальных отделах СИЗО, фотолабораториях, радиотрансляционных узлах, а также к работе, связанной с ремонтом и эксплуатацией инженерно-технических средств охраны, сигнализации и связи, всех видов транспортных средств и множительной аппаратуры.

1. Могут ли подозреваемые и обвиняемые отправлять религиозные обряды и где это происходит?

Подозреваемые и обвиняемые отправляют религиозные обряды в камерах, а при наличии возможности - в специально оборудованных для этих целей помещениях СИЗО в соответствии с традициями религий, которые они исповедуют.

1. Каковы ограничения на отправление религиозных обрядов?

Не допускается отправление религиозных обрядов, нарушающих требования Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы и права других подозреваемых и обвиняемых.

Подозреваемым и обвиняемым разрешается иметь при себе и пользоваться религиозной литературой, предметами религиозного культа индивидуального пользования для нательного или карманного ношения, кроме колюще-режущих предметов, изделий из драгоценных металлов, камней либо представляющих собой культурную и историческую ценность.

1. Подвергаются ли полному обыску подозреваемые и обвиняемые, поступившие в СИЗО?

Все подозреваемые и обвиняемые, поступившие в СИЗО, подвергаются полному личному обыску, а их личные вещи - досмотру.

1. Каким образом производится досмотр вещей подозреваемых и обвиняемых?

Досмотр вещей подозреваемых или обвиняемых производится в их присутствии при поступлении в СИЗО, перед отправкой за его пределы, при переводе в другую камеру, стационар медицинской части или водворении в карцер. В исключительных случаях по указанию начальника СИЗО или его заместителя досмотр вещей подозреваемых или обвиняемых производится в отсутствие их владельцев, в том числе при проведении обыска в камере в присутствии дежурного по камере.

При проведении досмотра вещей подозреваемых и обвиняемых могут применяться технические средства обнаружения, в том числе рентгеновская аппаратура.

1. Что происходит с наличными деньгами, ценностями, документами и другими вещами, обнаруженными у подозреваемого или обвиняемого?

При поступлении в СИЗО добровольно сданные для хранения подозреваемым или обвиняемым принадлежащие ему деньги зачисляются на его лицевой счет, которые он может использовать по своему усмотрению, а деньги, изъятые у него во время нахождения в СИЗО, зачисляются на его лицевой счет без права пользования.

Ценности, драгоценные металлы и изделия из них (драгоценные камни, жемчуг и изделия из них, часы всех видов и марок, ценные бумаги, валюта) сдаются на хранение в финансовую часть (кассу) СИЗО.

На поступившие на хранение от подозреваемых и обвиняемых деньги и ценности составляются акты по установленной форме в трех экземплярах. Первый экземпляр выдается на руки подозреваемому или обвиняемому, второй экземпляр передается в финансовую часть, а третий экземпляр хранится в личном деле.

1. Как имущество подозреваемого или обвиняемого, находящееся на хранении в СИЗО, может быть передано его родственникам или другим лицам?

Вещи, находящиеся на хранении в СИЗО, могут быть переданы родственникам подозреваемого или обвиняемого или иным лицам по заявлению подозреваемого или обвиняемого и с согласия лица либо органа, в производстве которых находится уголовное дело.

1. При перевозке в специальных автомобилях в суд и на следственные действия, при этапировании в колонии либо другие СИЗО, ИВС имеет ли право заключенный под стражу на горячее питание и право на пользование туалетом и с какой периодичностью?

Подозреваемые или обвиняемые перед отправкой для участия в следственных действиях за пределами СИЗО или в судебных заседаниях обеспечения обеспечиваются сухим пайком.

При конвоировании подозреваемых и обвиняемых автодорожным транспортом через каждые 2 - 3 часа делаются остановки для отправления естественных надобностей.

1. Для обработки ногтей на ногах и руках имеет ли право подозреваемый или обвиняемый иметь при себе маникюрные, педикюрные принадлежности, щипчики для обработки ногтей?

Перечнем предметов первой необходимости, обуви, одежды и других промышленных товаров, а также продуктов питания, которые подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, хранить, получать в посылках и передачах и приобретать по безналичному расчету, щипчики для обработки ногтей не предусмотрены. В то же время Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы установлено, что по заявлению лица, заключенного под стражу, в камеру выдаются ножницы, использование которых возможно под контролем администрации СИЗО.

1. При нахождении в сборном отделении СИЗО некурящие должны быть отделены от курящих?

На лиц, заключенных под стражу, в том числе в период их нахождения в камерах сборного отделения СИЗО распространяются требования статьи 33 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Указанной нормой установлено, что курящие по возможности содержатся отдельно от некурящих.

1. Распределение подозреваемых и обвиняемых по камерам для курящих и некурящих - это право или обязанность администрации СИЗО?

Раздельное размещение курящих и некурящих в камерах СИЗО установлено законодательством Российской Федерации, при этом данное требование обеспечивается администрацией СИЗО при наличии такой возможности.

1. Как и кем могут быть досмотрены документы подозреваемого или обвиняемого по его уголовному делу и документы, затрагивающие права и интересы его семьи?

В соответствии с требованиями действующего законодательства все вещи, в том числе документы, находящиеся у лица, заключенного под стражу, подвергаются досмотру администрацией СИЗО.

1. Какая одежда не разрешена подозреваемому или обвиняемому?

В следственном изоляторе не допускается ношение лицами, заключенными под стражу, форменной одежды военнослужащих или сотрудников правоохранительных органов.

1. Кто и на каких основаниях может быть освобожден от дежурства по камере?

Дежурный по камере назначается администрацией СИЗО в порядке очередности под роспись в Журнале назначения дежурных. Подозреваемый и обвиняемый может быть освобожден от исполнения обязанностей дежурного по камере по медицинским показаниям врачом (фельдшером) СИЗО.

1. Могут ли отдельные подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся в одной камере, быть наделены полномочиями устанавливать и контролировать исполнение другими подозреваемыми и обвиняемыми режимных требований?

Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей. Возложение каких-либо административных функций, в том числе по обеспечению режимных требований, на подозреваемых и обвиняемых не допускается.

1. Имеет ли право подозреваемый или обвиняемый требовать замены товара, полученного им через ларек СИЗО, в случае если доставленный товар ненадлежащего качества?

На лиц, заключенных под стражу, распространяется законодательство Российской Федерации о защите прав потребителей. В случае доставки товара ненадлежащего качества подозреваемый или обвиняемый вправе обратиться к начальнику СИЗО с соответствующим заявлением. При подтверждении данного факта администрация учреждения обеспечивает замену товара.

1. Каким образом подозреваемый или обвиняемый может осуществлять стирку и сушку своих личных вещей?

В соответствии с Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы камеры СИЗО оборудуются тазами для гигиенических целей и стирки одежды. Сушка личных вещей производится в местах, определенных администрацией СИЗО.

1. Имеют ли право подозреваемые и обвиняемые иметь при себе и пользоваться личными постельными принадлежностями?

Подозреваемые и обвиняемые могут хранить при себе и пользоваться собственными постельными принадлежностями в одном комплекте (две простыни и наволочка). При этом на складе учреждения могут храниться дополнительные комплекты белья, которые выдаются подозреваемым и обвиняемым по их заявлениям.

1. Могут ли родственники передать в установленном порядке подозреваемому или обвиняемому нижнее белье и постельные принадлежности?

Подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, хранить, получать в посылках, передачах и приобретать по безналичному расчету нательное белье не более четырех комплектов а также постельное белье (две простыни и наволочка) в одном комплекте.

1. В каком количестве (объеме) подозреваемые и обвиняемые имеют право хранить при себе материалы по его уголовному делу и юридическую литературу?

Подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе документы и записи, относящиеся к уголовному делу либо касающиеся вопросов реализации их прав и законных интересов, а также бланки почтовых отправлений, квитанции на сданные на хранение деньги, ценности, документы и другие предметы без ограничения их количества, а также литературу и издания периодической печати из библиотеки СИЗО либо приобретенные через администрацию СИЗО в торговой сети.

1. Кем должны вручаться документы по уголовному делу и ответы на жалобы и обращения?

Поступившие в СИЗО копии обвинительных заключений или обвинительных актов, приговора, определения суда или постановления судьи вручаются подозреваемым и обвиняемым сотрудниками отделов специального учета СИЗО. Ответы на предложения, заявления и жалобы объявляются подозреваемым и обвиняемым сотрудниками отдела специального учета СИЗО под роспись и приобщаются к личному делу.

1. Могут ли в СИЗО оборудоваться места для физических упражнений подозреваемых и обвиняемых?

Законодательством Российской Федерации, регламентирующим вопросы содержания под стражей, возможность для занятий физическими упражнениями и спортивных игр предусмотрено только для несовершеннолетних. Для этого часть прогулочных дворов оборудуется спортивным инвентарем, оборудуются площадки для игр.

Журналист «СМ Номер один» добровольно побывал в шкуре подследственного

Провести ночь в камере Иркутского следственного изолятора предложили журналистам сотрудники ГУФСИНа. Согласились на этот подвиг всего четыре человека, в их числе и корреспондент «СМ Номер один». На вопросы работники СИЗО отвечали охотно, а вот представиться не пожелали. Их можно понять - все-таки работа не предусматривает публичности.

Изолятор

В вечернее время бетонный забор СИЗО, опутанный колючей проволокой, выглядит еще более устрашающим, чем при дневном освещении. По легенде, нас привезли милиционеры, хотя на самом деле мы пришли добровольно. Дверь за нашими спинами закрылась с диким грохотом. На территории СИЗО нас встретили сотрудники дежурной смены сборного отделения. И началось: «Руки за спину, идем строем!» Держать руки за спиной журналисты совсем не привыкли, поэтому сотрудники СИЗО постоянно нам об этом напоминали. Как и о том, что во время остановки надо поворачиваться лицом к стене.

Несмотря на то что здание СИЗО построено в середине XIX века, состояние его довольно приличное. Цветы в горшочках на стенах должны создавать некий уют. Сотрудники изолятора рассказали, что мы застали далеко не худшие времена СИЗО. Вместимость изолятора - 1505 человек. Сейчас здесь столько и содержится, а было время, когда в камерах находилось около 6000 задержанных.

Медосмотр

Первым делом нас отправили на медосмотр. Мужской конвой, сопровождавший нас, остался за дверью. Женщин осматривала медицинский работник в присутствии сотрудника СИЗО - женщины. По правилам нужно было раздеться полностью. Но как-то нас эта идея не вдохновила. Так что обошлись поверхностным осмотром кожных покровов на наличие заразных кожных заболеваний и волосистой части головы на педикулез. Если обнаруживается заразное заболевание, то человека и его вещи отправляют на санобработку.

Медосмотр требует много времени, - отметила врач СИЗО. - У нас два медкабинета в разных корпусах. В одном проверяются прибывшие, в другом убывающие. Текучка страшная: на медосмотр приходят те, кому нужно на допросы в отделы, и те, кто отправляется в колонии, с поездов. Такие могут сидеть в СИЗО всего одну ночь. В день мы проверяем около 500 задержанных.

После медосмотра у нас забрали паспорта. И странно - без него как-то сразу себя чувствуешь незащищенным. Вместо документа гражданина РФ на участников эксперимента завели камерные карточки. Предложили выбрать статью, по которой предстоит сидеть. Предварительно нам рассказали, что чаще всего в СИЗО попадают люди по статьям, связанным с наркотиками, кражей и убийством. Я решила сесть за воровство.

Обыск

Далее был обыск. Вот это неприятная процедура. Опять нужно было полностью раздеться. Понятно, что женщин осматривают только женщины. - Проверяем мы абсолютно все, - говорит младший инспектор отдела режима СИЗО. - Сначала предлагаем задержанному выложить запрещенные предметы добровольно. А потом мы сами ищем. И вот тут, если обнаружится что-то запрещенное, это будет наказуемо. Мы прощупываем все швы - в них часто пытаются пронести наркотики, сим-карту, заточки. Находим и дрожжи, используемые для приготовления алкогольных напитков. Но самое необычное - как-то нашли лак для ногтей в отверстии в теле. Остается гадать, зачем задержанная так хотела его пронести в камеру.

После обыска мы почувствовали себя вообще беззащитными. Еще бы - забрали деньги, драгоценности и мобильный телефон, который я специально зарядила в надежде, что ночью, когда нечего будет делать, пообщаюсь с друзьями. Еще у меня в сумке нашли перочинный ножик. За это сразу посадили бы в карцер. Хорошо, что я журналист на задании. Изъятые деньги, сообщили нам, кладут на счет задержанного, на них он может приобрести продукты в магазине СИЗО. Драгоценности передают в камеру хранения. Увидев наши испуганные глаза, сотрудники заверили, что вещи не пропадут. Пришлось смириться - выбора у нас не было. Единственное, что было разрешено пронести из украшений, - это крестик и другие предметы религиозного культа, правда только на веревочке, а не на цепочке.

Откатали пальчики

А потом началось совсем как в кино: нас сфотографировали в профиль и анфас для карточки. - Проходите, я вам пальцы откатаю, - с улыбкой встретила нас в соседнем помещении инспектор-дактилоскопист. Сотрудники СИЗО посмеивались, потому что средство, используемое для дактилоскопии, было нам привычно. Это типографская краска, которую используют для печати газет, только в нее добавляют определенное вещество, название которого нам, конечно же, не сказали. Много смеха вызвало и то, что мы не знали, как мыть руки после дактилоскопии. Это целая система! Краска смывается в несколько подходов... кусочками газеты и жидким мылом. И то не до конца. Черные пятна на руках держались несколько дней.

После этого подследственный проходит первичный медосмотр, или, на сленге, первичку, направленный на то, чтобы отсечь заразных задержанных от основной массы, - рассказал рентген-лаборант медсанчасти СИЗО. - Первым делом делается флюорография, чтобы выявить больных туберкулезом. Благодаря электронному аппарату «ПроГраф 4000» снимок сразу выводится на монитор. Таких аппаратов по области всего три: в СИЗО, а также в областном и Усть-Ордынском тубдиспансерах. Кроме того, сдается кровь на ВИЧ и на сифилис. Сразу определяют и группу крови. Также врач проводит анамнез-опрос и описывает особые приметы. Кстати, задержанные охотно делятся информацией о переломах, татуировках, шрамах и прочих приметах, поскольку понимают, что это поможет при опознании.

Ночь запомнится надолго

Ну вот все предварительные этапы и пройдены. Осталось получить вещи - и в камеру. Каждому из нас вручили две простыни, одеяло, матрац, подушку, наволочку, гигиенический пакет, кружку, ложку и две чашки (под первое и второе). Видимо, мы не смогли сдержать эмоций и некоторая брезгливость отразилась на лицах. Но заместитель старшего смены заверила, что журналистам выдают все новое. Мы успокоились.

Неожиданным испытанием стал перенос этих вещей в камеры. Они оказались тяжелыми и громоздкими, а ступеньки наверх - крутыми. Запыхавшиеся, мы устроили небольшой привал наверху, наплевав на правила СИЗО.

Поселили нас в камеру № 502. Никому не пожелаю услышать, как за спиной закрывается тюремная дверь. И обязательно с грохотом. С любопытством разглядывая новое жилище, мы обнаружили, что жить в камере СИЗО вполне даже можно. Есть двухъярусная кровать, стол с лавкой, телевизор марки LG, умывальник, правда с ржавой водой. В некоторых камерах есть холодильники, это как повезет. Нам повезло, хоть и класть туда было нечего.

Удивительно, но решетки на окнах ничуть не напрягали. Неожиданно обрадовало, что в камере было тепло. Чтобы не было скучно, задержанным выдают областные газеты. И два листа бумаги для написания заявлений. С правами и обязанностями, а также с правилами СИЗО можно было ознакомиться на листах, приклеенных к двери.

Были и неприятные сюрпризы. Первое: санузел в метре от кровати. Второе: обнаружили, что белье не новое, хоть и чистое. Подушка вообще оказалась жесткой, как кусок дерева. Кормили нас как всех задержанных, хоть мы и надеялись на определенную привилегированность.

Когда мы обустроились на новом месте, дежурная включила ночной свет. В камерах должно быть видно, что там происходит, даже ночью. Но ведь при таком ярком освещении спать невозможно, по крайней мере нам, не привыкшим к такому порядку. Поэтому с уверенностью можно заявить, что ночь прошла практически без сна. От ощущения полного одиночества нас спасало хождение сотрудников СИЗО каждые 15 минут и перестукивание с соседней камерой, куда посадили мужскую половину журналистов. Стены толщиной в метр прекрасно пропускали звук.

Пробуждение не принесло радости. В 6 утра включился телевизор. И, конечно же, на криминальной передаче по НТВ. Видимо, чтобы задержанные окончательно проснулись, через несколько минут заработало радио. Распотрошив гигиенический пакет, мы обнаружили антибактериальное мыло, такую же зубную пасту с триклозаном, зубную щетку и рулон туалетной бумаги. В общем, утро прошло в просмотре «Папиных дочек», областных новостей и музыкального канала.

Хватит с нас эксперимента!

Проверка камер происходит в 8 утра. Мы с замиранием сердца прислушивались к бряцанию ключей, нетерпеливо ожидая проверяющих. Когда же дверь наконец открылась, мы сразу заявили, что эксперимента достаточно и мы хотим домой. Однако проверку нам провели. Мы получили кучу замечаний: неправильно застелена постель, посуда не помыта. Но чтобы ее помыть, надо было съесть завтрак. И хотя тушеная капуста с чахлыми сосисками выглядела не так уж плохо, нам есть почему-то не хотелось.

По плану сотрудников СИЗО мы должны были во второй день пройти всех врачей, поговорить с психологом, чтобы исключить склонность к суициду. Потом нас ожидала прогулка. Но мы наотрез отказались и завершили эксперимент. На прощание с нами встретился начальник СИЗО Игорь Мокеев, с которым мы поговорили об условиях содержания подозреваемых.

На одного задержанного государство выделяет 5500 рублей в месяц, - рассказал Игорь Мокеев. - От этой суммы у него остается 1500-2000. Он их может потратить или в нашем магазине, или на лекарства больным родителям, или на погашение иска. Для нас главное - создать минимально приемлемые условия, чтобы содержать в СИЗО людей. Да, порядки у нас довольно либеральные. Но ведь задача СИЗО - изолировать человека, обвиняемого в преступлении, от внешнего мира. Мы не должны его перевоспитывать. Здесь ценят слова и действия, порядочность в отношениях.

Может быть, и в следственном изоляторе есть высокие моральные принципы. Но для себя я решила: больше в СИЗО не вернусь. Хотя сотрудники на это ехидно добавили: «Не зарекайся».

До окончания моего срока в ОНК Москвы остается чуть больше месяца и я теперь очень хорошо понимаю смысл поговорки «перед смертью не надышишься». Каждое посещение СИЗО воспринимается, как последнее, и увы, огорчаешься каждый раз, потому что за эти восемь лет стена непонимания между правозащитниками и СИСТЕМОЙ, в лице конкретных сотрудников - не преодолена. Да, это уже не та Пропасть, которая казалось, существует между нами, людьми с воли, пришедшими наблюдать, как заключенных содержат в тюрьме и теми, кто их там содержит. Не пропасть, но все-таки стена. Хорошо помню, как директор женской тюрьмы в Лондоне, рассказывая о том, что происходит в ее тюрьме, сказала: «Мы относимся к нашим арестанткам, как к заблудившимся детям». Это в Лондоне, а в России за эти восемь лет я не встретила ни одного начальника который мог бы сказать нечто похожее. Среди сотрудников СИЗО низшего звена попадались такие, кто, кажется относился к арестантам пусть не с состраданием, но все-таки с пониманием и был готов их услышать, но установка в самой системе мало изменилась со времен ГУЛАГа: все арестанты априори преступники, даже, если суд еще не вынес приговор.

Вчерашнее посещение СИЗО-6 с Анна Каретникова- это история про про равнодушие и преступную халатность тюремщиков, от которых зависят человеческие условия содержания в тюрьме. Напомню, СИЗО-6- это единственная женская тюрьма в Москве, где еще пару месяцев назад сотни женщин сходили с ума от перенаселенности, спали на матрасах на полу, спали под столами в душных кухнях. Благодаря членам московской ОНК в это СИЗО пришла уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова, заместитель начальника ФСИН России Валерий Максименко и буквально через несколько дней из тюрьмы вывезли заключенных мужчин, бывших сотрудников, а женщин переселили в их камеры и с тех пор на полу никто не спит. В нескольких камерах починили вытяжки, ФСИН распорядилось поставить во всех камерах телевизоры и холодильники и казалось, что жизнь налаживается. Но вот вчера выяснилось, что в камере для новорожденных младенцев, которые содержатся вместе с мамочками, нет памперсов.

Мы вызвали заместителя начальника СИЗО по тылу Зезюлю Юрия Леонидовича и спросили его, почему младенцев памперсами перестали обеспечивать. Тыловик признался, что знает об этой проблеме, но «нет финансирования». То есть, повторил знаменитое: «Денег нет, но вы держитесь там». «Что делать мамочкам, которым родственники памперсы не передают?» - спросила я. «Я рос без памперсов, -гордо сообщил мне Зезюля.- У них же там есть стиральная машина, пусть стирают». «А раньше откуда у вас памперсы были?»- поинтересовалась я. «Сам не знаю, я пришел работать сюда в июне. Они лежали на складе».

Мы предложили тыловику, что кинем клич и нам принесут благотворительные памперсы. Спросили: «Как их передать поскорее. Дайте нам пожалуйста, Ваш телефон для связи». Тут майор Зезюля покраснел и сказал, что жена у него ревнивая и телефон мобильный для связи он не даст. Мы просили именно сотовый номер телефона, потому что в тюрьму по городскому дозвониться невозможно. Видимо, Зезюля был не заинтересован в получении памперсов. Свои телефоны мобильные нам дают все начальники СИЗО и по пустякам мы их не беспокоим.

То ли кладовщица в отпуске, то ли денег нет. Одна женщина, у которой нет родных, сказала что ей неудобно каждый месяц просить прокладки у более обеспеченных сокамерниц. А как ей быть? Другие женщины рассказали, что вытаскивают вату из старых матрасов и используют ее вместо прокладок.

Другая сотрудница СИЗО, которую я спросила, решила ли она вопрос с получением паспорта для беременной заключенной, (у нее готовый паспорт лежит в паспортном столе и сама получить она его не может. Паспорт ей очень нужен, ей скоро рожать и она не хочет младенца по этапу в колонию тащить, хочет оформить опекунство - без паспорта это невозможно) ответила: «Не было времени разобраться». Сказала она так равнодушно, что я поняла, она об этой проблеме забыла, как только мы ушли в прошлый раз из СИЗО.

В одной из камер карантинного отделения было безумно холодно, а в соседней пустой камере уже затопили. Мы попросили переселить женщин в эту теплую камеру. Сотрудники же сказали, что это надо согласовывать с начальником. Знаю, что в тюрьме даже самая мелкая проблема решается неделями и месяцами, очень боюсь, что в соседнюю камеру их так и не переселили.

И вот по «мелочи», хотя в тюрьме каждая «мелочь» важна. Женщины с переломанными позвоночниками, с больной спиной месяцами спят на тоненьких матрасах, хотя по медицинским показаниям им положен ортопедический матрас или хотя бы второй. Теплой одежды те, кому не делают передачи, ждут неделями, а одежда по сезону им положена по закону.

В камерах - унитаз без стульчаков, души без леек. В общем все, как мы любим. В связи с этим бардаком и безобразием у меня вопрос: В СИЗО-6 действительно считают, что чтобы заставить начальника заботиться о своих арестантках, обеспечивать им то, что положено по закону, нужно каждый раз, как скорую помощь вызывать уполномоченного по правам человека и заместителя начальника ФСИН России?

Уверена: перед их посещением в тюрьму завезут ПАМПЕРСЫ и женские ПРОКЛАДКИ. И еще вопрос к сотрудникам СИЗО: «Вы своих детей и внуков тоже в XXI веке растите без памперсов? А вы, сотрудницы СИЗО, когда у вас случается менструация, из матрасов вату вынимаете?»

Зачем же вы людей унижаете? Они и так унижены, и так уже наказаны тем, что оказались в тюрьме.
И еще важная история: адвокаты записываются в два часа ночи, чтобы на следующий день попасть к своим подзащитным. Когда приходят на следующий день оказывается, что старый список уничтожен и приходится записывать заново. Попадают те, кто контролирует список всю ночь. Кабинетов для встреч арестантов с адвокатами не хватает. В СИЗО-6 по прежнему перелимит.

Сейчас более 300 «лишних» арестантов. Очень много сидит женщин по 159 статье «мошенничество». Молодые, старые - предпринимательницы, бизнесменши, бухгалтерши - большинство с московской пропиской. Но это уже вопрос к Ольге Егоровой - председателю Мосгорсуда. Она до сих пор уверена, что в СИЗО-6 москвичек нет и что ее судьи берут под стражу - законно, потому что эти женщины сплошь иногородние, без определенного места жительства. И поэтому им домашний арест не назначают.
И перепост пожалуйста, может тогда прокладки и памперсы найдут в закромах Родины.

Единственный женский СИЗО в Москве переполнен на 250 человек. Видимо, скоро будут ставить трехъярусные кровати, поскольку свободное пространство пола уже исчисляется не метрами, а сантиметрами. Все проходы в камерах заставлены провисающими до пола раскладушками. В камере 40 человек. Чтобы пройти в туалет — бочком-бочком, по стеночке… Там два унитаза. Приватности никакой...

Бывшее женское ЛТП в 1996 году стало женским изолятором. В народе его называют — «Бастилия». Все окна камер выходят во двор. Причем окна маленькие, под потолком, стекла то ли грязные, то ли сильно поцарапанные, и металлические прутья, каждый — несколько сантиметров. Так что естественного света в камерах минимум.

Единственный женский СИЗО в Москве переполнен на 250 человек. Видимо, скоро будут ставить трехъярусные кровати, поскольку свободное пространство пола уже исчисляется не метрами, а сантиметрами. Все проходы в камерах заставлены провисающими до пола раскладушками. В камере 40 человек. Чтобы пройти в туалет — бочком-бочком, по стеночке… Там два унитаза. Приватности никакой. По санитарной норме должен быть один унитаз на 10 человек. Но какие уж тут нормы?!

Сопровождающий офицер делает объявление: «На Рождество придет батюшка, будет всех водой окроплять». Спрашиваю, а если женщина мусульманка, иудейка или атеистка, и не хочет, чтобы ее окропляли?! «Она может отойти в угол, — отвечает офицер, — насильно это делать не будут».

Не увидела я в камере свободного угла, где можно «укрыться» от окропления. Женщины при построении в камере в один ряд не помещаются, а встать в два ряда кровати не позволяют. Видимо, от принудительного окропления можно скрыться только в туалете. Между прочим, по Правилам внутреннего распорядка СИЗО (ПВР) (пункт 101): «Не допускается отправление религиозных обрядов, нарушающих <…> права других подозреваемых и обвиняемых». Помню, как возмущалась Екатерина Самуцевич, когда на Пасху в камеру того же СИЗО-6 зашел священник: «И не спросив меня, принялся поливать все водой, окропил меня без моего желания. Я не хотела, чтобы он проводил религиозный обряд. У нас светское государство», — говорила Самуцевич.

В такой же общей большой камере находятся и беременные женщины. Диетическое питание в виде молока, яйца и творога выдают только с шестого месяца беременности. А до этого срока — общий стол. Хотя нигде в ПВР не говорится о таком ограничении по месяцам беременности. Наоборот, диетпитание полагается абсолютно всем беременным, а за три месяца до родов по предписанию врача к нему еще может быть назначено и дополнительное питание. Пункт 22 ПВР говорит о создании беременным «улучшенных материально-бытовых условий». Где они, эти улучшенные условия?

Утром женщинам давали кашу, в обед на первое был гороховый суп, что было на второе — тут мнения «контингента», как сотрудники называют находящихся в изоляторе женщин, разделились: то ли картофельная масса с соевым мясом или с тушенкой, то ли картофельная масса с чем-то неизвестным. Положительного отзыва об этом блюде не встретилось ни разу. У многих беременных токсикоз. Картофельную массу с неизвестным наполнителем они есть не могут. Родственников у многих беременных в Москве нет, а значит, нет и передач. У молодой женщины из Таджикистана третий месяц беременности, сильный токсикоз, месяц назад врач назначила уколы, уколы сделали, тошнота осталась, врач больше ничего не назначил. Прогулки для беременных, так же как и для всех остальных, по часу, хотя по п. 134 ПВР «продолжительность прогулок <…> беременных женщин не ограничивается».

В четверг в «Бастилии» — «голый день». Это когда женщин выгоняют в одних трусах в коридор для осмотра медработником. Помимо медработников в коридоре еще и сотрудники. И неважно, кто сотрудник — мужчина или женщина. Сотрудник! И перед ними стоит раздетая женщина в трусах…

Еще женщины рассказывают, что когда их выводят для осмотра в медпункт, то заставляют становиться на колени, раздвигать ягодицы… И весь этот процесс сотрудники снимают на видео.

Находящимся в СИЗО женщинам непонятно, почему им не положено знать фамилии сотрудников. Объясняют эту секретность мерами безопасности. Хамят, избивают, унижают — реальные сотрудники, а именами эти сотрудники могут называться любыми. Проверить невозможно. Хорошо, фамилия и настоящее имя — секрет. Но пусть тогда на сотрудниках будут жетоны с номерами, чтобы в жалобах женщин не было написано: «Меня ударил сотрудник Роман». А был бы «Роман» под номером… Вот такой «Роман», например, 19 июля прошлого года ударил кулаком в лицо Людмилу Качалову. Женщина упала, потеряла сознание, ей были вынуждены вызвать «скорую», которая зафиксировала гематомы на лице, руках и ногах. Ни внутренняя проверка, ни прокурорская по факту избиения Качаловой не проводились. «Роман» по-прежнему работает в СИЗО-6. К Качаловой, правда, больше не заходит, но поначалу после произошедшего он передавал ей «приветы» через свою сотрудницу, которая приходила в камеру, хватала бумажные цветы и другие поделки Качаловой из разноцветных бумажных салфеток, выбрасывала их в коридор и на глазах заключенной топтала их ногами…

Еще из тех, кто, по словам женщин, издевается и унижает их, сотрудники под именами «Раиса Васильевна» и «Анастасия Юрьевна». Может, все-таки в СИЗО нужно провести внутреннюю проверку, а может, и прокурор по надзору заинтересуется происходящим в СИЗО-6?!

Многие женщины жаловались на пропажу содержимого в передачах. То форель слабосоленая исчезнет, то крем для лица, то сигареты. Пропадает даже туалетная бумага. Передали, например, четыре рулона, а до адресата доходит только один. Куда делись остальные три? Например, по-прежнему действующий сотрудник старший оперуполномоченный ОМВД «Перово» Артамонова, которая уже год находится в СИЗО-6, рассказала, что когда ей принесли заказанную через интернет-магазин передачу от родственников, то пакет был вскрыт, а должен быть запечатан. Из него исчезли сигареты. 26 декабря прошлого года Артамоновой «медработник Галина Валентиновна» принесла переданные от родственников лекарства. Как говорит, Марина Артамонова, «медработник Галина Валентиновна» швырнула ей эти лекарства в «кормушку», и большая часть лекарств оказалась в коридоре. «Кормушка» захлопнулась. Назначенный врачом «с воли» курс лечения пройден не был. А из местных препаратов, по словам женщин, на все случаи жизни — цитрамон и анальгин, анальгин и цитрамон.

Праздники в «Бастилии» — это вообще дни глухого застоя. Заявления и жалобы в праздники не принимаются. У одной из женщин сильно выраженный псориаз на руках. Ей было назначено лечение до праздников, пару дней пролечили, а потом — Новый год. Лечение остановили. Все отдыхают. Медпункт закрыт.

Одна из женщин жалуется на проблемы с сердцем. В СИЗО она почти два года. За это время всего один раз пытались сделать ЭКГ, но аппарат сломался. Теперь, как удалось выяснить у дежурившего в праздники фельдшера, аппарат вроде работает, но нет бумаги. А бумага-то специальная — рулонная, ее заказывать надо, а потом ждать. А сколько ждать? Так кто это знает. Долго, наверное. Думаю, быстрее на свободу выпустят нуждающуюся в ЭКГ женщину, чем в изоляторе заработает ЭКГ.

Женщины жалуются на межпозвоночные грыжи, в ответ получают: «Это почти у всех. Ничего страшного». После операции на позвоночнике одна из женщин спит на раскладушке. Боли? «Да ничего страшного», — вот ответ. Женщина в очках с толстыми стеклами просит о консультации окулиста. Но с офтальмологом здесь проблема, впрочем, как и со стоматологом и хирургом.

На всех этажах «Бастилии» тишина, радио нигде не работает. Хотя по тому же ПВР все камеры должны быть «оборудованы радиодинамиком для вещания общегосударственной программы». А поскольку не во всех камерах есть телевизор, то узнать о происходящем за стенами СИЗО женщинам весьма затруднительно.

Карантин. Маленькая камера, посередине раскладушка, здесь и боком не пройти. Гулять то выводят, то нет. Зависит от смены: «человеческий фактор». Некоторые из женщин жалуются, что душ — раз в десять дней. Нет ручек и бумаги, чтобы писать заявления и жалобы. Сотрудники сказали, что в праздники ничего не выдается, все после 9 января. Еще из жалоб: 31 декабря вновь прибывших держали закрытыми в душе по два с половиной часа. Вода холодная, из-под крана. Кипяток не дают. Спрашивают: вы не знаете, почему чай такой вонючий — это вода здесь такая, или его специально делают таким? Передачи в праздники тоже не принимают, кипятильника нет. У одной из женщин заболело утром сердце, попросила валидол. Принесли вечером. Женщины говорят, что стучать и звать дежурную они могут долго: или не услышит, или в ответ с той стороны тоже будет стук.

В камере сборного пункта (это полуподвальное помещение, где обычно держат женщин перед отправкой в суд) постоянно находятся две женщины, объявившие голодовку. Причина голодовки — волокита и незаконные, по мнению женщин, приговоры суда. На адвокатов денег не было, поэтому защитники в суде были государственные.

Анастасия Мельникова, голодает с 15 декабря. Находилась в больнице СИЗО «Матросская тишина», где было назначено лечение у невропатолога. Но 24 декабря ее вывезли в СИЗО-6. На этом лечение закончилось. Сотрудники ежедневно проводят беседы, рассказывают Мельниковой, что голодание — это признаки суицидальных наклонностей и анорексии. Очень опасается, что отправят в психиатрическую больницу или начнут кормить принудительно. За время голодовки похудела на 9 кг. Видно, что очень слабая.

Анастасия по профессии визажист. Чтобы чем-то себя занять, делает праздничные открытки. Вместо красок — тени для век. Удивительно тонкие и красивые работы.

Рисунок Анастасии Мельниковой. Фото: (с) Елена МАСЮК

Ее соседка Ирина Лузина по профессии реставратор. Голодает с 25 декабря. Похудела на 5 кг. На прогулку не выходит из-за слабости. Женщинам три раза в день приносят в камеру еду. Она стоит у них два часа, потом ее забирают обратно.

В углу на тумбочке — большой металлический бак с надписью «Питьевая вода». Бак пустой и вообще не работающий — сломан кран. После долгого выяснения с сотрудниками и находящимися в СИЗО женщинами оказывается, что имеется в виду под «питьевой водой» — обычная вода из-под крана. Зачем тогда нужен этот бак? Необходим по инструкции. Еще оказывается, что это единственная камера, где нет розеток, а значит, женщины не могут вскипятить себе воду. Нужно ждать «сеанса доброты» от сотрудников. Из емкостей в камере только металлическая кружка. А жидкости голодающим нужно пить уж точно не меньше двух литров день. Вот и пьют водопроводную. Причем рядом абсолютно такая же камера, но с розетками. Почему туда нельзя перевести голодающих женщин?! Не говоря уж о том, что п. 42 ПВР обязывает оборудовать все камеры «штепсельными розетками для подключения бытовых приборов».

Матрасы здесь такие же, как и везде, — тонкие и свалявшиеся. Спать на них невозможно. Женщины кладут под спину страницы из своего уголовного дела, так и спят. Говорят: «Синяков нет, но кости болят». В праздники женщинам даже не выдавали туалетную бумагу (рулон туалетной бумаги в СИЗО — 25 м, это четверть стандартного рулона). «Закончилась, говорите? Ну так после праздников и получите!» — пояснили сотрудники.

P.S. Начальник СИЗО-6 — Кириллова Татьяна Владимировна